После игры, все живы, но Вэйн потерял волю и память.
Его хотят показательно казнить, но Габрант ищет способы неумирающего вылечить; а чтобы ему Вэйна отдали, убеждает всех, что хочет просто его бдсмить из мести.
С демонстрацией.
Попутно мучаясь тем, что Вэйну все равно вообще.
Его хотят показательно казнить, но Габрант ищет способы неумирающего вылечить; а чтобы ему Вэйна отдали, убеждает всех, что хочет просто его бдсмить из мести.
С демонстрацией.
Попутно мучаясь тем, что Вэйну все равно вообще.
-
-
22.04.2008 в 02:58Удар, и Габрант сам закусил губу, чтоб не заорать. А Вэйн продолжал смотреть, как и раньше, в одну точку, в какой-то из завитков узора на обитом золотом стилобате.
Это как боль. Боль палача, раз уж жертве все равно. Королева Боль не признавала равнодушия, кому-то обязательно должно быть больно.
Он отложил плеть и подошел к подвешенному телу, провел по ладонью по иссеченной спине. Почти лаская. Он не имел сейчас права на ласку. Только на удар.
… Вот он, удар. И еще один. Не ласка, не трепетное касание, нет. Сильный удар… всю его жизнь его учили бить, а не ласкать, кроме разве что последних нескольких лет…
А разницы – никакой.
Глаза – полуприкрыты, зрачки не двигались. И почти не было слышно дыхания. Можно было бы решить, что он мертв. Если бы не жилка, бьющаяся на шее…
Габрант почти зарычал, вцепляясь в черные, как смоль, волосы, наматывая их на руку, запрокидывая послушную – слишком послушную! – голову, оставляя следы своих зубов – на шее, на плечах… послушное, безвольное тело даже не вздрагивало.
Габрант впился в его губы поцелуем. Губы не шевельнулись в ответ. Со злостью прикусил нижнюю, по благородному подбородку потекла тонкая струйка крови – губы не дрогнули.
Единственное движение – покачивание. Как маятник. От тяжести тела веревки до синяков впивались в запястья. Габранту казалось: в его. Королева Боль надменно смотрела на него из-под темных ресниц.
Нет, показалось. Нет там никого: ни боли, ни злости, ни ужаса, ни отчаяния. Ни Вэйна. Только пустота.
Он ненавидел эту пустоту.
Вот так ее, наотмашь, по щекам, раз за разом. Выплескивая на поверхность свою боль и своё отчаяние.
- Сука! – он действительно кричал, или это только мысли таким эхом разлетались по залу? – Сволочь! Мразь!
Пустоте было все равно.
- Ничего, - он перешел на шепот, почти интимный, почти неслышный. – Ничего, сейчас ты у меня получишь. Сейчас ты ответишь за все…
Габрант тяжело сглотнул, готовясь. Поймал, удерживая, развел безвольные ноги, вогнал сразу два обслюнявленных пальца между ягодиц – одним движением. Он готовил Вэйна к еще одной пытке – быстро, жестко. Не для него. Не для пустоты. Для себя.
Где-то совсем рядом вздохнул в предвкушении Аль-Сид, нервно облизывая губы и скалясь в довольной улыбке. Неотрывно смотрела Ашелия – «Ну как Вам месть, принцесса? Сладка? Будет еще слаще!». Баш сглотнул и отвернулся, уговаривая себя не смотреть:
- Аркадия, - произнес, словно оправдывая брата, произнес тихо, но в наступившей тишине его было так хорошо слышно…
Аркадия… вот она, Аркадия, прекрасная Аркадия, благородная Аркадия, покачивалась на грубой джутовой веревке, равнодушно смотрела, как над ней издеваются, ублажая чужие глаза. На пол стекали капли алой крови. Алой, совсем не голубой… чем одна кровь отличается от другой?
Фран, которая точно знала, что кровь у всех хьюмов одинакового цвета, равнодушно любовалась вечерним пейзажем за окном. Ярким пожаром заката.
Был вздох? Был? Нет. Показалось.
- Ну, давай же, - шептал Габрант в исступлении, входя в его тело, в послушное, расслабленное тело. Жаркое, тесное. Податливое. Он ненавидел эту податливость. – Давай! Вспомни, кто ты! Вернись! Давай, ты же Император! Мой Император, наш Император… Вернись, разозлись, окати холодной яростью, убей их всех, убей меня… за дерзость, за глупость, за то, что я тебя сейчас ненавижу! За то, что тебя так долго нет…
Это, наверное, потому что нет Ларсы. Если бы мальчик был тут, Вэйн бы наверняка очнулся, дернулся, вырвался, он бы не позволил ребенку смотреть на весь этот хаос. Но Ларсы нет, и его старшего брата тоже нет, только его тело, полутруп, бездушное, безвольное, безымянное нечто, которое позволяет себя ломать и использовать.
Ларсу увел Бальфир, после получасовой словесной драки с Аль-Сидом. Яростной драки, почти прорвавшейся кровью и болью в реальность. Пират проиграл, он отступил, шипя маты сквозь зубы, слишком благородный, слишком положительный, чтоб материться вслух. Ему не дали шанса. Ему просто напомнили, что уже и так подарили одного врага. И он отступил, уводя за собой растерянного Ларсу, окатив их всех напоследок презрительным – «Ну… развлекайтесь…». И они развлекались.
Добро поставило зло на колени и насиловало под восторги и аплодисменты.
Глубже. Еще глубже. Вперед и назад, не останавливаясь.
- Ненавижу, - шептал Габрант, выкручивая соски, целуя, кусая, теребя, дергая. – Ненавижу тебя, сука… тварь… подонок… как ты мог? Как ты мог меня оставить?! Что… что мне теперь делать?!
Что ему теперь делать? Мысли путались, крутились, тело брало свое – близилась разрядка и развязка. Раньше все было по-другому. Сладкое, блаженное раньше, как же он не понимал, что его будет так мало?
Нет, он не сдастся. Это тело – всего лишь оболочка, но он заберет оболочку, он приведет ее в порядок, он пойдет к ученым, он узнает все, что знают об оккуриях и их воздействиях на людей, даже если для этого придется расколотить им головы. Он сделает все, чтобы вернуть своего лорда, пусть даже потом он убьет Габранта, лишь бы все вернулось на круги своя.
Лишь бы Вэйн снова стал прежним.
Тогда в темных глазах, умеющих менять свой цвет, снова поселятся гордыня, надменность, снисходительная уверенность и величие. Гибкое тело, умеющее убивать и дарить наслаждение, снова научилось двигаться, повинуясь воле хозяина. Голос – у его Императора такой голос! – и этим голосом он зачитает приговор всем, кто посмел поднять на него руку…
Габрант кончил, прижимая к себе тело Вэйна, шепча что-то вроде: «Я же люблю тебя!» - но слишком тихо, так тихо, что даже сам себя не услышал. Шумно выдохнул, восстанавливая дыхание. Вытащил член. Отстранился. Провел рукой, стряхивая на пол остатки спермы и крови. Застегнул штаны.
Посмотрел на веревки, стягивающие бледные до синевы запястья. Слишком туго. Наверное, придется разрезать.
- Нет, - прозвучало в тишине, и Аль-Сид встал, потянулся, сгоняя с себя оцепенение. – Не снимай.
- Почему? – Габранту хотелось вцепиться в глотку надменной твари, но он только спрашивал. – Вы же мне обещали, что я смогу его забрать…
- Обещали, - оскалился розарриец, и Ашелия посмотрела на него с недоумением, а Баш – с брезгливостью. – Заберешь.
И добавил после томительной, долгой паузы:
- Потом, - и сделал шаг к Вэйну.
Королева Боль смеется, сидя на аркадийском троне. «А чего ты ждал? Это же спасители мира. Герои. Настоящие, добрые… »
Габрант прищурился, перетек в боевую стойку. Нет. Это его Вэйн. Он не может позволить себе его потерять…
-
-
22.04.2008 в 02:59Он остановился в центре зала и посмотрел на бывших соратников так, словно они – просто грязь под ногами. Просто помеха на пути.
- Вам пора домой, - сообщил без тени улыбки. – Господа судьи проводят вас к вашим кораблям.
Ни имен, ни привычных обращений. Последняя капля упала и сломала плотину над водопадом.
- Этого просто не может быть, - Маргрейс еще не совсем понял, что произошло, и попытался привычно улыбнуться. – Ларса, друг мой, этого же…
- Вам, кажется, сказали убираться, - Бальфир смеялся, зло и некрасиво, а пистолет уже был снят с предохранителя, и палец готовился нажать на курок. – Заткнись и убирайся.
В зал вошли судьи, стараясь не смотреть в сторону бывшего императора. Ашелия схватилась за меч, не зная, против кого его обратить. У какой-то из «птичек» Аль-Сида сдали нервы; телохранительница рванулась вперед, намереваясь устранить неожиданную преграду для планов своего принца, но прозвучал короткий выстрел, и девушка упала, распластавшись на мраморный пол, замерев навсегда. И вторая – следом, со стрелой в горле – у Фран только один напарник, ей плевать на остальных.
- Вы совершаете ошибку, - покачал головой Аль-Сид. – Розаррийский флот в вашем порту…
- … красиво догорает. И ты сейчас на это полюбуешься, - Бальфир уже не смотрел на побелевшего Маргрейса, на то, как судьи выводят "гостей Аркадии" из зала, он смотрел на Габранта, на подвешенного за руки Вэйна и целился уже в них. Бывший судья-магистр заслонил собой оболочку бывшего императора. «Пусть сначала убьет меня, я не позволю…»
Но пират выстрелил выше, веревка лопнула, и Габрант еле успел подхватить на руки упавшее тело.
И застыл, глядя в темно-серые глаза. Не веря своим.
- Спа… сибо… Ноа… - язык еще не слишком слушался Вэйна, но он уже хотел говорить. – Очень… любезно…
Габрант стоял, обнимая своего лорда. Он не знал, что будет дальше. Не хотел знать.
Хотел стоять и обнимать его.
Кто-то принес теплый плащ, кто-то зашипел, чтоб принесли воды и аптечку.
- Зачем, Вэйн? – мрачно спросил Бальфир, пока Ларса, растеряв императорское достоинство, прижимался к боку брата, прижимался осторожно, очень боясь зацепить свежие раны. – На кой черт тебе это было нужно?
- Чтобы проснуться, - Вэйн оперся на плечо Ноа, встал босыми ступнями на пол – почти не поморщившись.
- Нам всем надо было… проснуться, Ффамран.
Пират кивнул. Кажется, он уже начинал понимать то, о чем Габрант еще просто боялся думать.
- Ну раз уж вы все проснулись, - язвительно заметила виера, любуясь отсветами пламени в вечернем небе. – Хочу вас обрадовать. У нас снова на пороге война.
- Да, - просто согласился Вэйн и просто поцеловал Ноа в губы. – Сейчас я приду в себя окончательно, и мы начнем планирование. Ффамран, как себя чувствует твой отец?
Габрант знал, что после всех срочных дел его еще ожидает разговор о вине и о методах искупления. Но сейчас не был способен предвкушать или ужасаться.
Габрант был просто счастлив.
-
-
22.04.2008 в 07:28Если заказчик не будет доволен, то подарите этот фик мне - он мне нравится!
-
-
22.04.2008 в 08:37И кто-то тоже читает Олди, да)?
Вот сейчас сяду его в четвертый раз перечитывать и на работу опаздаю, в самом деле!
---------------------заказчик
з.ы. и не трогать, не отдам!
-
-
22.04.2008 в 08:52Наконец оправдываем гордое название кинк-феста Х)))И какая Аль-Сид все-таки сволочь, а! Но получил по заслугам, дассс...)
-
-
22.04.2008 в 09:39у Фран только один напарник, ей плевать на остальных - вся прекрасная виера в одной строчке.
Насилие (включая плети и прочее) над Вэйном - такое мрачное и жестокое, а жаль все равно Габранта. И почему так?)
И хорошо, что хэппи-энд, пусть даже такой торопливый. А то все было бы слишком ужасно. Не хотелось бы думать, что с Вэйном дальше так все плохо и будет...
Так что спасибо, дорогой автор, за мрачную, но вставлятельную первую часть и за жизнерадостную вторую.
-
-
22.04.2008 в 10:27Люди, я вас люблю!
-
-
22.04.2008 в 10:59И кто-то тоже читает Олди, да)?
Добряк Гишер был бы Габрантом очень недоволен
Хорошо, что все хорошо закончилось, я было испугалась с начала, что они так и будут мучить Вэйна!
И какая Аль-Сид все-таки сволочь, а! Но получил по заслугам, дассс...)
Никому не дозволено безнаказанно мучить Вэйна! Мне так тем более
И хорошо, что хэппи-энд, пусть даже такой торопливый. А то все было бы слишком ужасно.
А можно для повышения авторской самооценки заменить слово "торопливый" на "стремительный", ну или там... "неожиданный"? *смотрит трогательно* В Два часа ночи очень хотелось дописать и спать...
-
-
22.04.2008 в 11:09И мне очень нравится, как ко всему этому относится Вэйн - плотские муки - такая мелочь, ведь правда же?))) Вот только не поцелуй он Ноа в конце, тот бы все одно вешаться, наверное, пошел
а с работой... да фиг бы с ней, когда тут такое
-
-
22.04.2008 в 11:25-
-
22.04.2008 в 11:59"стремительный" мне нравится ))) пусть будет стремительный!