Автор: Елена-турк
Fэндом: FF VII
Пейринг: Почти Сефирот/Генезис
Fетиш: ноги, соски
Рейтинг: NC 17
Ворнинг:ООС, наверняка АУ
читать дальшеГенезису никогда не нравилось в этой стране. Его раздражало все: низкорослые и узкоглазые местные жители, глупо таращившиеся на солдат, их быстрый дурацкий язык, на котором они тараторили с невероятной скоростью, влажные леса, полные кусачих насекомых, слишком яркую зелень, слишком низкое небо и слишком частые дожди, больше похожие на водяную взвесь в воздухе, от которой промокал даже плотный кожаный плащ и отсыревали палатки и все личные вещи.
Рыжий Солджер продирался через густой подлесок к недалекому озеру. Редко выпадающие минуты покоя он собирался провести с пользой и удовольствием. Генезис раздраженно отмахнулся от гибкой ветки, чуть не располосовавшей ему щеку колючками., и тихо выругался сквозь зубы. По его мнению, у него были все причины для плохого настроения: сегодня он опять проиграл Сефироту в тренировочном поединке, проиграл унизительно, поскользнувшись на влажной траве. Сефирот, разумеется, не упустил шанс, и холодное лезвие Масамуне погладило взбешенного Генезиса по щеке, пощекотало шею. А потом обнаружилось, что проклятый дождь каким-то образом намочил томик Лавлесс, который он взял с собой. Несколько страниц оказались безвозвратно испорченными, обложка покоробилась и с нее облез лак. Разумеется, у Солджера были еще экземпляры, но дома, в Мидгаре. То, что он знал поэму наизусть, ничуть не успокаивало.
Все это, плюс хронический недосып, не проходящая усталость и до смерти надоевший Вутай и являлись причиной отвратительного настроения Солджера.
Генезис продолжал шагать по лесу, то и дело отводя от лица колючие ветки. Через несколько минут перед ним открылось небольшое озерцо. Закатное солнце падало за деревья, прощальными лучами освещая только один берег. Темную воду обрамляли высокие деревья и кусты, редкие солнечные блики еще скользили по верхушкам деревьев, а над самим озером прозрачной дымкой собирался туман. Генезис вздохнул с облегчением. Наконец-то можно вымыться в одиночестве и вдали от чужих глаз. Генезис даже чуть улыбнулся, предвкушая чистую прохладу воды и возможность наплаваться всласть.
Но тут под сапог попалось что-то скользкое, нога поехала, и Рапсодосу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы восстановить равновесие. Улыбку стерло с его лица и мужчина снова выругался. А потом еще раз, длинно и заковыристо, когда взгляд его зацепился за след, оставшийся на влажной земле. След был четкий, сохранился даже рисунок подошвы, и Генезис сразу узнал отпечаток сапога Сефирота. Принесла же нелегкая, подумал он, разглядывая траву.
С того места, где стоял Солджер, Сефирота не было видно – его скрывали невысокие деревья, свесившие ветви к самой воде.
Наверное, самым разумным было бы развернуться и уйти. На худой конец, обогнуть озерцо и выкупаться с другой стороны. Но Генезис, сам не понимая почему, шагнул вперед, туда, где уже слышался плеск воды. Опытный солдат, он выбрал самое удачно место: его самого надежно скрывала зелень, а Сефирот, стоявший на мелководье, был отлично виден. Подавшись поближе и осторожно отодвинув руками низко опустившиеся ветки, Генезис замер: великолепный генерал стоял перед ним, как на ладони, обнаженный и расслабленный. Вода блестела на светлой коже, потемневшие мокрые волосы облепили плечи, шею и спину. Генезис жадно вбирал открывшуюся его взгляду картину. Он не раз видел Сефирота голым до этого, не единожды друзья вместе бывали в душевой или в банях, или переодевались, или даже спали в одной постели. Но сейчас Генезис любовался беловолосым генералом, забыв обо всем на свете. Ни под какими пытками, разумеется, он не признался бы в этом даже самому себе, но жар, медленно поднимающийся откуда-то изнутри, игнорировать было совершенно невозможно. Генезис смотрел на длинные стройные ноги друга, на блестящие на узких бедрах капли воды, и не мог справиться с бешено бьющимся сердцем. Ах, как же хотелось ему сейчас прижаться своими бедрами к крепким ягодицам, или провести пальцами под коленями Сефирота, по нежным впадинкам. Он почему-то был уверен, что там находится одно из самых чувствительных мест. Или погладить ладонями, вдруг ставшими невероятно чувствительными, сильные икры, ощутить легкие тонкие волоски, такие светлые, что их практически не было видно. Этого хотелось так сильно, что Генезис почувствовал ноющую тяжесть в паху.
Сефирот стоял в десятке метров от друга, запрокинув голову и закрыв глаза, подставив лицо последним солнечным лучам, уже почти не греющим. Медленными, размеренными движениями он проводил по телу куском ткани, заменяющим мочалку. Генезис завороженно смотрел.
Сефирот наклонился, окуная тряпку в воду, потом выпрямился, чуть повернувшись, и Генезис едва не застонал. Ему отчаянно, до боли захотелось коснуться этого тела, с силой провести руками по гладкой коже, обвести пальцами маленькие бледно-розовые соски, сжать их, по очереди коснуться губами и языком. Возбуждение кружило голову, но рыжий не смел даже прикоснуться к себе, боясь выдать себя. В таком состоянии он не смог бы вымолвить и слова, а проницательный и язвительный генерал не дал бы ему спуску.
Широкие ладони Сефирота скользили по телу, смывая грязь и пот, а Генезису казалось, что это его руки ласкают светлую кожу, касаются губ, шеи, живота, бедер. Ему казалось, что Сефирот чувствует нечто подобное, уж больно чувственной и дразнящей была его поза.
Когда Сефирот коснулся ладонью собственного члена, проводя пальцами по всей длине, Генезис не выдержал. Резкий вздох был коротким, но Сефирот услышал его. Не даром он был Лучшим. Медленно повернув голову, он взглянул прямо в глаза Генезису. И взгляд его был таким, что тот перестал дышать. На губах генерала появилась тень улыбки.
И рыжий с замершим сердцем понял, что Сефирот все это время знал о его присутствии. Слишком близко они были друг от друга, слишком жарко дышал Генезис, слишком громко билось его сердце.
Сефирот улыбнулся.