Новогодний челлендж "Стоп! Снято!".

[Дитя Дженовы]

Извините за мерзкое качество- сканер сдох второй раз и пришлось банально фоткать, а чистить пока некогда...
Короче, кхм, тапком не бить...
Додзик "Новый год в Нибельхельме"

---

Новогодний минифест по FFXII: все подарки разложены

[Серафин]

Елка наряжена, подарки под ней - можно заняться нарезкой салатов, зажечь бенгальские огни, хлопнуть пару хлопушек и выпить первую бутылку шампанского...

С наступающими праздничками!

1. Вэйну - "Et in Arcadia ego"
2. Бальфиру - "Таро: Любовники"

3. Ларсе - "В ожидании звездного дождя"
4. Доктору Сиду - "Что подарить родителям"

5. Ноа Габранту - "Суеверия"
6. Бергану - "Пробуждение"

7. Фран - "Пари"
8. Башу - "Бриллиантовые псы"

Дорогие софендомовцы, ваши комментарии к подаркам - обязательны!

Ваш Лиос

запись создана: 25.12.2008 в 01:28

@темы: новогодний фест ФФ12

---

Башу, с любовью от Аззи

[Серафин]

Коробка подарка -

Игрушка - - капля, кулон, золото.

Название: Бриллиантовые псы
Пейринг: Б-3 (Берган/Баш/Бальфир (Ффамран))
рейтинг: nc 17
AU

Рождество правило миром. Скрип снега, иллюминация на деревьях, сласти горстью из красного мешка – все пело «Осанна!» Императору Рождеству. Даже певичка в пабе, куда зашел Теодор Берган, была одета под елочку.
«Встречай Санту, сынок», - ухмыльнулся про себя Берган, когда наконец увидел того, кого искал.
Баш фон Ронсенберг, судя по внешнему виду, праздновал уже не первый день, - щетина, тени под глазами, синяк на скуле.
- Недельный запой? – Тео не присел и даже перчаток не снял. – Одобряю.
- Ж-жизнь удалась, - Баш едва не опрокинул на себя рюмку. – З-забери меня отсюда, друг.
- Исполнение желаний, только здесь и сейчас, - Берган подхватил Ронсенберга, свободной рукой пошарил в его кармане, вывалил всю наличность на стол. И под звон рассыпавшихся монет приятели покинули паб.

Баш думал, что Тео повезет его к себе. Он ждал крепкого, запоминающегося траха, такого же, как рукопожатие Бергана. Без нежностей, без лишних слов, - простой и надежный секс. Ему нужен был этот трах, чтобы прийти в себя, забыть ту дурь, что мучила последние дни. Как-то сложилось, что Берган очень хорошо знал и понимал, что необходимо Ронсенбергу. Может, потому, что когда-то они были напарниками. После ухода из полиции Берган подался в телохранители. И когда Баш по долгу службы или случайно пересекался с бывшим напарником, стоило увидеть знакомую усмешку, как внутри что-то ныло.
В машине Баш, чтобы не заснуть, представлял, как Тео валит его на диван в гостиной, не целует, возится с ремнем, и от этих мыслей тепло разливалось по телу, как от алкоголя. Но они остановились возле бистро, и Берган первым делом вынес ему кофе в бумажном стаканчике. Безвкусный, но очень крепкий.
- Ты должен хотя бы немного протрезветь, чтобы оценить мой подарок.
Баш не спорил, обжигал губы. В дорогом пальто Берган выглядел на миллион баксов, о чем Баш не преминул ему сообщить.

«Вольво» пропетляла еще по четырем кварталам, прежде чем остановиться возле небоскреба. Баш торопливо вытер рот, Бергану все-таки пришлось снять перчатки, чтобы застегнуться. Его грубое некрасивое лицо выглядело почти злым, Баш только раздразнил его, так и не дал кончить. Баш прижал палец к губам: «Тс-с!» и первым вышел на морозный воздух.
Они деловито прошли мимо охраны в фойе, а в лифте Баш, по-прежнему чувствуя себя пьяным и свободным, буквально повис на Бергане, целуя его за ухо и в мягкий шарф.
То, что нужно, - Берган. Он простит, он поможет забыть. И сделать правильный выбор.
Лифт поднимался до самого пентхауза.

Дверцы отворились, они вышли, и Баш почти протрезвел.
- Зачем мы здесь?

Пентхауз Вэйна Солидора, подопечного Бергана. У наследника «Аркадии» денег было больше, чем желаний. Неделю назад здесь случился скандал: во время вечеринки пропало кое-что из фамильных драгоценностей Солидоров. Вэйн согласился уступить настойчивым просьбам одной юной леди продемонстрировать бриллиант, известный как «Осколок рассвета». А через двадцать минут после того, как камень произвел нужное впечатление на барышню, Вэйн, проверяя сейф, обнаружил, что «Осколок рассвета» исчез.
Баш был свидетелем неприятных событий. В тот вечер Ноа попросил подежурить вместо него, а Берган сделал вид, что не различает близнецов. И даже, наверное, был рад тому, что Баш рядом. Потом Тео пожалел о своем благодушии. Наверняка, пожалел, с поздним раскаянием думал Баш.
Солидоры не обращались в полицию. Внутреннее расследование, как сухо ответил Теодор через день на все вопросы. И Ронсенберг понимал, почему. Слишком много громких фамилий оказались бы замешанными в скандал. Тот, кто украл «Осколок рассвета», на молчание и рассчитывал.

- Зачем мы здесь? – переспросил Берган, словно не понял вопроса. – А ты как думаешь? Где находится самая роскошная койка города, еще не забыл?

Баш не мог тронуться с места. Теперь он понимал особую грубость Бергана, с которой тот сжал его волосы в машине. Понимал, почему Берган не отвечал на поцелуи в лифте.
Западня.
Телохранитель Вэйна Солидора знает, что он, Баш фон Ронсенберг, покрывает вора. По старой полицейской привычке привез подозреваемого на место преступления, чтобы он выдал себя.
Ронсенберг стоял, не двигаясь.
Если бы он мог объяснить Тео, что и сам себя не понимает.
Какой-то смазливый юнец, у которого и достоинств-то, что нахальная улыбка да ловкие руки… И не просил ни о чем, и уж, конечно, не заставлял. А Баш все равно никому не сказал, что видел, как Ффамран Бананса проскользнул в кабинет, где в сейфе хранился камень.
Как он мог предать старого друга ради неверного взгляда искоса, Баш не знал. Единственное, в чем Баш был убежден, дело не только в том, что у него встало на семнадцатилетнего мальчишку.
Несколько дней он не трезвел, чтобы забыть. Он надеялся, что Берган поможет

- Ну что замер, как султан, который не может выбрать из трехсот наложниц? – Берган подтолкнул его в направлении спальни. – Или тебя возбуждает только экстремальный секс и возможность откусить мне хрен на хрен?
Баш, конвоируемый телохранителем, покорно вошел в пышную спальню Вэйна Солидора. И снова остолбенел. Полураздетый Ффамран Бананса был крепко-накрепко пристегнут наручниками к кованной спинке кровати. В одной рубашке, без брюк. На глазах – эластичная повязка, не сползет, сколько ни старайся.
Ронсенберг развернулся, резким движением взял друга за горло, прижал к стене.
- Что это значит? – какой-то хрип вместо нормального голоса.
- Я видел, как ты смотрел на него, Баш. И подумал, все равно Солидоры упекут парнишку лет на десять, не меньше… Не любят, когда их пытаются оставить в дураках. Бриллиант мы пока не нашли, но я знал, что вор не сумел вынести «Осколок» и вернется за ним. И вот, пожалуйста…
- Он признался? – Баш отпустил Тео, руки дрожали.
- Нет. И был бы идиотом, если бы признался. На три часа он твой. С Рождеством, дурень.
Баш бросило в жар, как от нового глотка виски. Он скинул куртку на пол, снял через голову свитер. Легче не дышалось.
Ффамран с заломленными за голову руками, голыми коленями…
Башу хотелось провести языком по его пересохшим губам. Он лег рядом на кровать, почти касаясь. Ффамран повернул голову на скрип матраса.
- Баш? Ты пахнешь лаймом. Дай попробовать текилу.
Ронсенберг все понял правильно. Целуя, протолкнул язык в сухой рот. Ффамран не уклонился, не сопротивлялся.
Целых три часа. Если он не будет торопиться, Ффамрану обязательно понравится. Короткие волосы смешно топорщились из-за повязки. Баш снял бы ее, но он боится увидеть страх вместо искушения. Ффамран может лгать телом, прижиматься, предлагая себя, но сумеет ли он солгать взглядом?
Берган с усмешкой наблюдал, как его друг исступленно целует прикованного мальчишку. Нет смысла отказываться. В тюрьме за этот лакомый кусочек драться будут.
Расстегнув последние пуговицы на белой рубашке, Баш скатал ее до самых скованных запястий. Обнажил гладкую грудь, чистые, как у девушки, подмышки. Не удержался и потерся о них небритой щекой. Ффамран поерзал, повел локтями, - щекотно. Баш медленно задел один сосок, потом второй, Ффамран выгнулся, приоткрыл рот, будто ему не хватало воздуха. Выступающие косточки на бедрах казались по-детски трогательными, но Ффамран уже давно не ребенок. Он смело обхватил коленями плечи того, кто ласкал его, сжал их. Он не видел, как Берган, не удержавшись, перехватил Баша за затылок, впился в рот, почти кусая.
Злая подначка удалась. Баш укусил Ффамрана чуть выше колена и поудобнее закинул его ноги себе на плечи. Теперь упругая поджарая задница была доступна. Ффамран испуганно поерзал, - шутки кончились. Он чувствовал, как прохладные от смазки пальцы подготавливают его, и почти молился, чтобы осторожное, настойчивое касание длилось как можно дольше.
- Дашь мне его попробовать? – услышал он голос первого, телохранителя Солидора. Ответа не последовало. Ффамран не знал, покачал ли Баш отрицательно головой или, наоборот, кивнул, соглашаясь. Они ведь друзья, почему бы и нет? Только не сразу двое, только не сразу, торопливо просил про себя Ффамран, извиваясь от того, что пальцы проникали все глубже.

Баш все равно слишком резко вошел в него, - поторопился. Ффамран вскрикнул. Ронсенберг не остановился. Сильная рука зажала рот Ффамрану, мешая дышать. Наверно, Берган, верный товарищ, заботился, чтобы ничто не мешало Башу получать удовольствие. Баш пробивался в нем размеренно, сильно. Ффамран протестующе мотал головой, не чувствуя ничего, кроме боли, но ладонь Бергана крепко держала его. От боли и легкого удушья кружилась голова, и кровь в висках стучала в такт ритму насильника. Еще виток головокружения, и боль вдруг отступила назад. Все еще мучила его, но не только.
Берган, чувствуя, как крики сменились стонами, отпустил Ффамрана. Но лишь для того, чтобы провести по приоткрытым губам головкой члена.
- Ты ведь не хочешь узнать каково это, когда тебя натягивают одновременно двое?
Ффамран покорно лизнул головку, пробуя ее солоноватый вкус. От него почти ничего не требовалось. Берган, придерживал его за затылок, бесстыже используя, как хотелось. Но вдруг он оставил Ффамрана, даже не кончив, и вот уже Баш застонал и забился, сбиваясь с ритма.
Минутная передышка, пока Берган возился, пристраиваясь поудобнее. Неровный толчок, другой. Баш пытался расслабится, как и Ффамран, сжавшийся в его руках. Прогнувшись, подставляясь для Тео, Баш снова целовал мягкие припухшие губы.

…Быстро и жестко, Баш кончал от такого траха почти мгновенно. Обессиленный, он упал рядом с Ффамраном. А вот Берган приберег себя. Когда Баш уступил ему маленькую сладкую задницу, Берган ястребом навис над добычей. Баш успокаивающе гладил Ффамрана по волосам, по лицу, пока его друг с оттяжкой дотрахивал юного вора.

…Среди измятых простыней Ронсенберг продолжал нежничать с измученным юнцом, когда раздался телефонный звонок. Берган резво вскочил, впопыхах отыскивая трубку.
- Да, сэр! Так точно, сэр! Как прикажете, сэр!
Он сложил сотовый и сообщил со странной интонацией.
- Вэйн Солидор просил быть аккуратнее с нашим гостем. Сказал, что Бананса-младший должен помочь вычислить настоящего вора. Он обещал присоединиться к нам через полчаса.
Баш услышал мягкий торжествующий смешок Ффамрана.
- А я тебе говорил, болван, не трогал я ваших побрякушек. Вэйн просил меня заехать сюда и дал ключи.
- Вот Вэйн подъедет и разберется, - мрачно пробурчал озадаченный Тео.
- Разберется, ага. Готовь свою задницу, горилла, - Ффамран уже неприкрыто веселился. – Да, и наручники далеко не убирай.
Баш снял с него повязку. Ффамран наморщил нос, прищурился.
- И ты тоже… - его голос был грудной и теплый, - будь готов получить свой рождественский подарок.
Баш виновато и смущенно прижал к себе его голову. Разве Солидоры что-нибудь понимают в настоящих драгоценностях?

@темы: FF XII, фанфики, NC-17, AU, новогодний фест ФФ12, Берган/Баш/Бальфир

---

Фран, с любовью от Фудзин

[Серафин]

Коробка подарка -

Игрушка - - - яблоко, серебро, блеск.

Название: Пари
Пэйринг: Лиос усмотрел намеки на Бальфир/Ваан
Рейтинг: G

Ваан совсем мальчишка, и всё еще немного стесняется, живя с ними на Страл, и пытается выглядеть круто, конечно же, что смешно. Если его напоить – он становится болтливее и серьезнее, пытается что-то доказывать и учить Бальфира жить, а на утро снова смущается, что смешно вдвойне. Поэтому пират любит заниматься подобным, особенно если нет Фран. Она роскошная женщина, пусть даже с ушами и когтями, и не скрывает этого, не удивительно, что мальчик думает о ней часто и часто спрашивает, разоткровенничавшись, Бальфир и сам бы в его возрасте реагировал куда менее скромно, будь у него хоть с тысячу любимых, оставленных дома.
У пьяного Ваана так классически заплетается язык, что хоть пособие снимай о вреде алкоголя. Бальфир лежит на диване, слушает его и смеётся.
- А-а Фран твоя, - мальчишка опускает глаза и чуть краснеет, запинаясь на этом слове, - женщина, да?
Бальфир приподнимается, отпивает вина – не самое лучшее, но пить можно- подливает Ваану еще, несмотря на слабые протесты, лохматит волосы снисходительно. Если уж быть откровенным, то, пожалуй, ему нравится его слушать, глупости такие искренние. Хотя не то чтобы пират рвался заводить своих детей, и этого-то было многовато.
- Фран своя собственная женщина.
- А-а, - протягивает Ваан, смотрит в свой бокал долго, и, пожалуй, Бальфиру нравится видеть так откровенно и отчетливо, как он хочет спросить наверняка что-то неприличное, стесняется и пересиливает себя, ведь хочется очень, - А-а я вот скоро с Пенелло увижусь и хотел спросить тебя. А что ты обычно даришь Фран?
Бальфир не может сдержаться и снова смеётся в голос, у него не слишком-то мелодичный смех, низкий, мужской.
- Вместо того, чтобы положить глаз на роскошную Виеру, он спрашивает у меня совета в обращении со своей девочкой. Я что, похож на твоего папочку?
Ваан краснеет сильнее, сердито фыркает, насупившись, отворачивается. Серьезный-серьезный.
- Нет, не похож. Не разбираешься в этом – так и скажи.
Пират качает головой и подходит к мальчишке, встает позади его стула, положив руки на спинку. Наклоняется низко, почти к самому уху губами, и чувствует, какое оно горячее. Ладони медленно перемещаются на плечи. О, воздушный пират умеет обращаться с женщинами, как никто. Голос его выверено-вкрадчивый.
- Какая грубая провокация, а. Я что, похож на кого-то из твоей детсадовской группы?
Ваан вскакивает, как ошпаренный, смотрит возмущенно и сердито, прямо попранная невинность.
- Нечего меня так трогать!
Бальфир снова смеётся и невозмутимо делает еще глоток – уже из его бокала- смущать мальчика очень забавная игра, и, кажется, он только что нащупал еще одно слабое место.
- Ты когда-нибудь слышал о непрямом поцелуе?
Он еще не успевает договорить, а в него уже летит подушка.
- Извращенец! Тебя вообще спрашивать бесполезно.
- Ну ладно, - отвечает Бальфир лениво и насмешливо, поднимает подушку, кидает её назад на диван и ложится, - Так уж и быть, я скажу тебе одно простое правило. Женщины любят роскошь. Хочешь произвести впечатление – дари под сотню цветов и завали золотом и шубами. Фран, конечно, шубы не жалует, но остальное работает.
Ваан садится перед ним на пол медленно, смотрит очень внимательно и чуть удивленно.
- А что же ты ей даришь?
- Не знал, что ты настолько плохо соображаешь, я же сказал – драгоценности.
Мальчик хмурится, размышляя над чем-то, губу закусывает сосредоточенно – о, нет, именно такое выражение лица у него появляется, когда он напивается и пытается учить Бальфира жизни.
- Дурак ты. Это же совсем бездушно. Не думаю, что ей нравится.
Пират фыркает презрительно, дает ему подзатыльник.
- Ей нравится.
- С чего ты взял?
Бальфир садится, смотрит на мальчишку раздраженно, вечно тот лезет со своими детскими ценностями, а Фран – прагматичная взрослая женщина, не стихи же для неё сочинять.
- И что ты предлагаешь? Спеть серенаду?
- Девушки любят серенады, - кивает Ваан в ответ совершенно серьезно, ну полный идиот.
- Знаешь, что. Давай подарим каждый по подарку и посмотрим, чей лучше.
Наверное, Бальфир и сам порядком пьян, по крайней мере он не видит ни одной другой причины, по которой он бы взялся соревноваться хоть в чем-то с ребенком, и уж тем более – в вопросе знания женщин.
- По рукам.
- И что же ты подаришь?
- Слетаю в её лес. Думаю, она тоскует. Привезу ей оттуда веточку, деревце или плодов.
Бальфир фыркает показушно, треплет его по голове, как хорошего щеночка. Наверное, он уязвлен – пират никогда не считал себя некреативным человеком и совсем не спешил уступать дорогу молодому поколению.
- Умничка, сам придумал?
- Да, только что.
Они пожимают друг другу руки, и уже на следующий день Ваан улетает и его нет несколько дней, возвращается он весь ободранный, но ужасно довольный и с целым мешком спелых искрящихся яблок.
До возвращения Фран остается всего пара дней, а Бальфир не привык проигрывать, а уж мальчишке-то вообще не может. Поэтому он незаметно присваивает себе одно яблоко - это почти его профессия, в конце концов – и каждую ночь, когда Ваан засыпает, старательно обсыпает яблоко мелкой серебряной стружкой. Она остается с трудом и приходится вдавливать сильно в шкурку. Зато свет от яблока сквозь серебро смотрится приглушеннее и изящнее, и Бальфир собой доволен.
Не придерешься же – всё равно это драгоценность, и он обязательно победит в этом нелепом состязании. О том, что та глупость, которой он занимается ночами над яблоком, весь оставаясь в мелком серебре, больше похожа на полный проигрыш заранее, он не думает.

@темы: FF XII, фанфики, новогодний фест ФФ12, G

---

Бергану, с любовью от Квисти

[Серафин]

Коробка подарка -

Игрушка - - шар, ягоды, лоза.

Название: Пробуждение
Пэйринг: условно Берган/Вэйн
Рейтинг: PG-13 (авторский )
Предупреждения: если очень постараться, можно увидеть легкий намек на педофилию
От автора: Сие есть бессовестное использования Терра Санкты как фанона.

Почему-то он вторую ночь подряд никак не мог уснуть. Окна, выходившие во двор, были распахнуты настежь, но сухой южный ветер, поднимавшийся с наступлением темноты, не приносил облегчения. Ветер дул из-за моря, из далекой волшебной страны среди песков, где сарацины не дают христианам завоевать Гроб Господень. Когда Гектор был помладше, он забирался в такие ночи с ногами на подоконник и слушал песню ветра, рассказывавшего о чудесных приключениях. Он вырос, но странное томление, охватывающее его с приходом весны, осталось.
Обитатели замка давно забылись неровным сном, а юный наследник рода Берган все бродил неприкаянной тенью по анфиладам парадных залов, пока ноги сами не вынесли его во внутренний двор, а оттуда - за ворота, и дальше, к змеящейся среди валунов ленте расплавленного серебра, в которую превратился их ручей. Будь Гектор псом, он бы всю ночь напролет носился по окрестным полям, принюхивался к запахам пробуждающейся природы и коротко взрыкивал от переполнявшей его радости. Но он был человеком, и, несмотря на странное предчувствие чего-то важного, овладевшее им, просто решил прогуляться, завороженный игрой света и тени на влажной от недавно сошедшего снега земле.
Лунные лучи указывали ему дорогу, манили за собой, и, поддавшись секундному очарованию, Гектор медленно пошел вперед. Тропинка вывела его к виноградникам, туда, где скалились ощеренные рты оранжерей и, оплетенные сухими ветвями, чернели причудливыми скелетами невиданных животных легкие деревянные шпалеры. Виноградники дома Берган заслуженно слыли одними из лучших во Франции, и они, как и вся провинция, казалось, затаили дыхание в ожидании весны. Мертвый виноградник выглядел жутковато, но юноша знал, что через несколько недель набухнут почки, распустятся первые листья, и все вокруг окутает нежно-зеленая весенняя дымка.
Вдруг среди ровных рядов лозы мелькнула смутная тень, и Гектор замер, принюхиваясь, пытаясь определить источник опасности. Воры? Не похоже. Коротко всхрапнула лошадь, и наследник дома Берган развернулся на каблуках, схватившись за рукоять кинжала.
Вороной жеребец в богатой упряжи беспокойно перебирал ногами, дергая уздечку, небрежно обмотанную вокруг ствола дерева. Грабители и мародеры на таких не ездят, и уж тем более не бросают коней посреди чужого поля. Гектор настороженно осмотрелся и пошел вперед – туда, где, как ему показалось, он видел силуэт чужака.
Под ногой хрустнула ветка, среди высохших прошлогодних листьев зашебуршился какой-то ночной зверек. Гектор покрепче перехватил оружие, проклиная мгновенно вспотевшие ладони и участившееся дыхание. Он давно уже вырос из глупых кормилицыных сказок о волшебном народце, приходящем за заблудившимися в ночи путниками, но сейчас, когда чутье вывело его на освещенную луной прогалину, он чуть было снова не поверил в те навевающие жуть истории, что рассказывали только шепотом. Потому что существо, оказавшееся перед ним, не могло быть, не должно было быть человеком. Девочка со струящимися темными волосами медленно шла среди оплетенных лозой прутьев, и Гектор готов был поклясться, что сухие стебли оживают и тянутся за ней. Завороженный, он двинулся следом. Его мать была бретонкой, и юноша с детства слышал древние сказания о феях и эльфах, детях богини Дану и городе Ис, погруженном в пучины морские. Приходской священник называл персонажей этих рассказов слугами диаволовыми, но маленький Гектор помнил их все, ведь они, вместе с певучим бретонским акцентом да несколькими безделушками были единственным наследством, оставшимся от матери.
И вот сейчас сказка на его глазах становилась былью. Девочка-эльф потянулась к ветвям кустарника, уже усыпанного мелкими желтыми звездочками цветов - первыми предвестниками весны. Берган затаил дыхание - он чувствовал: произойдет чудо и древесный дух выйдет из сплетения колючих ветвей, благословляя весенние поля, дабы они смогли родить. Мелькнуло и пропало странное слово "Имболк", которое, бывало, говорила мать; невидимый ветер всколыхнул серебристый плащ, сделав девочку похожей на призрака. Тонкие пальчики коснулись веток, и...
- Ой! - звонко вскрикнуло небесное создание, и засунуло оцарапанный палец в рот, добавив такую заковыристую фразу, что заставила бы покраснеть даже конюха Фридриха, первого охальника на всю округу.
Гектор подобрал челюсть и ломанулся вперед, цепляясь за прутья и ломкие стебли винограда.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что эльфийское дитя облачено во вполне человеческое и к тому же очень дорогое платье. Берган отодрал относительно чистый лоскут от подола рубахи и принялся перевязывать "эльфу" палец.
- Ты кто? - неуверенно спросил он, не зная, как обращаться к духам, и что за существо перед ним.
- Принц Вэйн, - с достоинством ответила девочка, оказавшаяся к тому же мальчиком, да еще и сыном государя. Гектор почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, и поспешно опустился на одно колено, пытаясь скрыть неловкость.
- Ваше Высочество...
- Довольно, - мальчишка царственно протянул руку. - Мой отец изволил объезжать свои владения, и я... отстал. Проводите меня к ближайшему жилью, сударь.
Если у Бергана и оставались какие-то сомнения в искренности мальчика, их развеяла эта маленькая речь. Впрочем, достаточно было взглянуть на роскошную одежду и драгоценную упряжь коня, чтобы увериться - перед ним действительно принц.
Королевский отпрыск топнул сапожком из отлично выделанной кожи и прикрикнул, совершенно не аристократически шмыгнув покрасневшим носом:
- Ну же! Или вы речи лишились?
- Д-да, то есть нет, Ваше Высочество, - поспешно вскочил на ноги Берган, раздумывая, какой переполох произведет появление принца в замке, где из женщин - одна кухарка, да девка конюха. - Прошу за мной.
***
Полутора часами позже, когда были посланы гонцы за королевским разъездом, а Их Высочество - выкупано, напоено горячим молоком с медом и отправлено в постель, Гектор Берган снова сидел на окне в своей комнате и, подставляя разгоряченное лицо южному ветру, пытался навести порядок в мыслях и чувствах. Этому ничуть не способствовал тот факт, что ладони у него все еще горели от прикосновения к тонким щиколоткам принца, когда он вытирал ему ноги после купания, чувствуя себя Марией у ступней Его. Он не отрекся от древних духов своей матери, не стал ему ближе и суровый, мстительный Бог отца. Нет, Гектор нашел свое Божество, требовательное, глазастое и не пугающееся, даже когда ему случится заблудиться. И юный наследник рода Берган каким-то невероятным образом знал, что пронесет верность этому Божеству через всю свою жизнь и даже немного дальше, - равно как и то, что и духи матери, и Бог отца не одобрят сделанный им выбор.
Рядом с Божеством должен быть грешник, чтобы отвечать ударом на удар. И когда Гектор, прикрыв ставни, скорчился у своей кровати, сжимая и разжимая кулак, с губ его молитвой, гимном, просьбой об искуплении сорвалось лишь одно имя:
- Вэйн, Вэйн, Вэйн!..

@темы: FF XII, фанфики, новогодний фест ФФ12, PG-13, Берган/Вэйн

---

Ноа, с любовью от Сессемару

[Серафин]

Коробка подарка -

Игрушка - - колокола, перезвон, церковь.

Название: Суеверия
Рейтинг: преслеш, но G
Пара: Вэйн/Ноа

Ландис всегда, сколько Ноа помнил, пребывал в цепких руках священников. Хороша республика, неудивительно, что уже потом, в Академии, будущие судьи-аркадийцы только посмеивались над его завоеванной родиной.
В этом, конечно, не было ничего удивительного. Аркадис был не только сердцем Империи, но и, без ложной скромности, сосредоточием его пороков. Парочки целовались на улицах, женщины спорили с мужчинами на равных – его первый визит в столицу завоевателей и еретиков ошарашил, а ведь то, что творилось при свете дня, не шло ни в какое сравнением с тем, что пряталось под покровом ночи и за закрытыми дверьми. До этого, втайне, Ноа считал еретиком себя, но все познается в сравнении, и к фривольной распущенности новой родины оказалось не просто привыкнуть.
Не вставать за час до рассвета для молитвы, не снимать шлема перед всеми, кто старше по рождению и званию… Габрант с каждым вздохом учился нарушать запреты, заставлял себя забывать обычаи, забывать Ландис.
Ему удавалось, все лучше и лучше, с каждым новым днем, неделей, месяцем. С каждым новым знакомством, новым экзаменом. До следующих праздников, потому что только в одном Аркадия и Ландис были схожи – в любви к колокольному перезвону.
Звуки эти наполняли столицу сверху донизу, не восхваляя кого-то – просто призывая радоваться. И люди радовались, смеялись, перекрикивали колокольный звон. В такие дни, такие же, как этот – вереница праздников, названия которых Ноа не желал узнавать – на него и накатывало острое, невыносимое одиночество. Он прятался от людей, не желая объяснять, что не понимает причин для веселья. Одиночка без рода, без дома, без друзей.
А кругом большие колокола перекрикивались с озорными колокольчиками в руках людей.
- Судья, - строго поинтересовались у него над ухом, прерывая череду невеселый мыслей, и Ноа вздрогнул. Как это его угораздило не услышать приближающихся шагов и – куда же сегодня без них – звона колокольчиков в чужих руках? Он обернулся, чтобы убедиться в своей догадке. И это, в самом деле, был третий принц правящего Дома, который продолжил с той важностью, что бывает у подростков, уже осознавших свою важность, но еще не понявших тяжесть ответственности:
- Почему Вы не разгоняете со всеми бесов?
- Это всего лишь суеверие, мой лорд, - Ноа опустил голову, пытаясь вспомнить, куда дел шлем. Молодой принц был словно куском чужого, сияющего счастья, от которого хотелось спрятаться.
- Но, тем не менее, Судья, Вы выглядите так уныло, словно бесы до Вас уже добрались. – Подросток тряхнул колокольчиками, и те отозвались восторженными, чистыми звуками. – Если бы вы меньше рассиживались по пустым коридорам дворца, Вам бы уже подарили счастья.
- Счастья, мой лорд?
- Меня зовут Вэйн, - Солидор на секунду нахмурился. – А ты, значит, и есть тот самый ландиссиец, который кислой миной испортил брату праздничное построение на прошлый праздник?
Ноа замялся, тогда он и не понял, в чем именно ошибся и почему старший принц был в ярости. Но на всякий случай повторил, как мог искренне:
- Прошу прощения, мой лорд. Вэйн.
Тот только хихикнул, а потом еще раз тряхнул колокольчиками и очень серьезно заявил:
- Я вас прощу, если вы скажете мне свое имя.
- Ноа, мой лорд. Ноа Габрант.
- Так вот, Ноа. Звон колокольчиков разгоняет бесов, а первый в этот день поцелуй дарит счастье. Это очень важный праздник, и лучший день для того, чтобы начать обживать новый дом, а счастье не любит, когда от него прячутся, – Вэйн чуть ли не силой вручил Ноа свои колокольчики и, недолго поколебавшись, поцеловал удивленно приоткрытые губы. – Я дарю тебе счастье, Гевейн обойдется.
Принц хмыкнул, не дожидаясь ответа, и пошел дальше, туда, видимо, куда направлялся, без колокольчиков, но все равно задорно улыбаясь.
А Ноа даже не вспомнил, что в Ландисе любой мужчина за подобное даже не стал вызывать на дуэль – убил бы на месте. Он просто смотрел вслед уходящему принцу, краснея и думая о том, что не все глупые суеверия так бессмысленны, как говорили ему в детстве. И счастье, в самом деле, можно подарить одним поцелуем. Пусть и не очень много, зато настоящее.
Под перезвон многоголосых колоколов и колокольчиков.

@темы: FF XII, мини, Вэйн/Габрант, новогодний фест ФФ12, G

---

Новогодний челлендж "Стоп! Снято!". Фанфикшен.

[Гил, кот из подворотни]

Название:Операция:"с Новым годом!"
Автор: Рено,корабельный кот
Фандом: Final Fantasy VII
Рейтинг: G
Жанр: йумор
От автора: от фильма-одно название
Отказ от прав: во всем винить Square Enix!!!
Операция «Сновым годом»

тыкабельно

Нахрена Рыжему именно сейчас понадобились старые гирлянды? На этот вопрос он и сам не ответит.Потому что.Приспичило-вот и все.Что делали здесь Сефирот,Генезис,Анджил и Зак-ясно и логично.Солджеры пришла за припрятанной загодя выпивкой.Впрочем,теперь было неважно,кто и зачем сюда пришел.Важно было то,что они осанутся тут часов до 6-ти утра.Потому,что все резко забыли про автоматическую блокировку дверей.И про время.Было 22.30…двери блокируются в 22.00.Полторачаса до нового года.
-ну и как теперь что?-нарушил всеобщее молчание Зак.
-Никак.И ничего.-кисло ответил Рено.-часиков до 6 точно здесь куковать будем.Орать бесполезно-все бухие.
-Мдэ…невесело,-протянул Генезис,-Мало того,что здесь застряли,так еще и с турками.
-Слыыышь,-начал было Рено.
-А ну цыц!Вы еще ток подеритесь,горячие рыжие парни!-рявкнул Анджил,потом добавил,смягчившись,-ну застряли,сами виноваты,конечно…но праздника никто не отменял.
-Что ты предлагаешь?-хором поинтересовались Сефирот и Руд.
-А вот что.Выпивка есть-есть,закусон из сухпайков сообразим.Тут они есть,я проверял.Осталось найти елку и Деда Мороза со Снегуркой сообразить.
-Хех,вот за что я тебя люблю,Андж.так это за ясность мысли и незамутненность сознания.-улыбнулся Сефирот.
-Что,только за это?-покосился на генерала Анджил.
-Про все остальное я тебе потом расскажу…-подмигнул ему генерал.
-Ладно,ловлю на слове,а теперь разберемся,из кого что делаем.
-В смысле?-непонял Генезис
-В прямом.Жребий тянуть будем.Кого нарядим вместо елки,а кто снегуркой будет,-пояснил Анджил,-так,у кого есть кусок бумаги и ручка?
-Вот-протянул Руд солджеру свой склерозник и ручку.
Анджил написал на обрывках бумажки роли,нашел старую каску,брошенную здесь черт знает когда,высыпал в нее бумажки ,перемешал и подошел к остальным.
-Ну,с кого начнем?
В итоге,елкой выпало быть Рено,Анджилу-дедом Морозом,а снегурочкой сделали Генезиса,несмотря на ярое сопротивление последнего.
Устроились неплохо.Нашли более-менее чистое помещение,из ящиков и досок соорудили стол,стулья и тумбу.На столе художественно расставили канистры с водкой и разложили закусон,в качестве стаканов использовали банки из-под консервов.На тумбу водрузили елку-обмотанного маскировочной сеткой и гирляндами Рено.На Анджила и Генезиса надели маскхалаты-типа шуб.Дед Мороз получился без бороды,а Снегурке привязали на голову бант из разорванного маскхалата.Потом Аджил объявил:
-Так,всем сидеть здесь,вспоминать какие-нибудь стихи.
-Аааа…зачем?-поинтересовался Руд
-Пожуешь-увидишь.-ответил Аджил.-так,без меня не пить!
И,взяв старый вещмешок,ушел.

23.50…
-Ну,и где этот,трахни-его-Бахамут,дед Мороз?-спросил уже в который раз Генезис.
-Угомонись,а?-Вяло попросил Руд,-придет.куда он денется,водка же здесь.
-Вот именно,здесь!И кииииииснет,-неунимался Снегурочка.
-Он у вас вообще молчит когда-нибудь?-поинтересовался Руд у Сефирота.
-Хотел бы я это знать…-пробормотал Сефирот,-кстати,а твой-то молчит.Поделись опытом.
-Да у него просто нет слов,-Руд посмотрел на елку,-у него просто нет слов.Одни буквы.
Снегурочка тем временем нервно нарезал круги вокруг елки.от сего зрелища у Рено чуть голова не закружилась.Он покачнулся,но не упал,Зак придержел его,а Руд тем временем угомонил Генезиса,пообещав
,что если Снегурочка не успокоится,останется без выпивки.
-Руд,я буду должен тебе по гроб жизни,если научишь меня этому-Сефирот рассматривал замолчавшего Генезиса.
-Всегда пожалуста,-ответил Руд,-обрас…
Договорить ему не дали.
-Здравсвуйте,детишки,-в дверях стоял Анджил и мило улыбался.
-Где тебя носит,-хором спросили «детишки».
-Так,я не понял,как отвечаем?Ночь трезвости захотели?Устрою!-рявкнул Анджил.,-а ну,еще раз.Здравствуйте,детишки!
-Здравствуй дедушка Андж…Мороз!-прорычали «детишки»
-Вооот,молодцы.Ну что,2 минуты до нового года,Сеф,вскрывай канистры,наливай!
-Так,у всех налито?Даю обратный отсчет…-начал было Анджил
-Эй,а я…а мне…-подал голос «елка»
-Плесните там елке капель пять,-смилостивился дед Мороз,-итак,пять,четыре,три,два,одни-Вздрогнули!
Эй!-захныкал Рено.-а…мне как?
-А у тя чего,рук нет?-Генезис повернулся к «елке».
-Временно нет…
-Ладно.щас,горе мое..-Руд взял стакан и помог рыжему выпить.
-Понеслась-,дал отмашку Сефирот,-между первой и второй,как говорится….Ну,за новый год.
И понеслась.3 канистры опустошили за 2 часа.Всем было весело.Ну почти всем.Рено больше не наливали,чтоб в дрова не превратился,как сказал Руд.Рено пообещал припомнить.А Заку дали выпить только 3 раза. «Маленький еще»-сказал Анджил.
-Так…эттта…а давайте хоровод водить…-предложил Снегурочка.
-Ддавайте,а как?
-Надо встать вокруг елки и взяться за руки.
Вся развеселая компания дружно встала вокруг елки.
-Нале-во!-скомандовал Анджил-Запе-вай!
«В ле-суу ра-а-дила-ась ееелачка-а,в ли-ису анна ра-аслааа!» Все дружно начали водить хоровод.Правда песню дальше первой строчки незнал никто,да и периодически раздавалось «нале-во!», «напр-во!»,но всем все равно было весело.Всем?Всем,кроме несчастной елки.Рено был трезвым,злым и очень хотел курить.В его рыжей голове назревал план лютой мести.
А к утру возле спящей елки наша бравая компания нашла оставленные дедом морозом подарки:расческа с 3-мя зубцами для Сефирота,замшевая тряпочка для Руда (лысину протирать,или очки-разберется),устав для Генезиса-ну задолбал своей лавлесс,путь полезные книжки читает,собачий ошейник-для Зака (собаку в следующий раз подарю,пообещал Анджил),и пустую пачку из-под сигарет для Рено.В пачке лежала записка: «Бросай курить вставай на лыжи».Рыжий обиделся.Но виду не подал.
План страшной мести в его голове созрел окончательно.Но это уже совсем другая пьянка.

@темы: челленджи

---

Доктору Сидольфусу, с любовью от Лиоса

[Серафин]

Коробка подарка - .

Игрушка и ключевые слова - - снежинка, зима, метель.

Название: Что подарить родителям
Рейтинг: G
Предупреждения: чиби-Ффамран (вам уже страшно? )

В семействе Баннанса всегда очень трепетно относились к соблюдению традиций. «Это очень важно для всестороннего развития детей», - считала госпожа Алиция и требовательно хмурила брови, если мужу вздумывалось провести часы семейных праздников за работой. Брови у Алиции Баннансы были невероятной красоты, и мало кто мог ей противоречить, когда она хмурилась. Только дети. Иногда.
Оттого все семейство исправно, каждый год, отмечало новогодние праздники. И, возможно, это было лучшее, что случалось с ними за весь год. Они наряжали высоченную, почти до самого потолка елку. Развешивали на ней игрушки, конфеты и гирлянды. Лучше всех была та гирлянда, которую смастерил отец – она горела в темноте неяркими разноцветными огоньками, и казалось: это звездная пыль осела на ветви ели.
А еще они рисовали снежинки на окнах и скручивали венки из хвои. И созывали гостей – многие были рады получить приглашение на их праздник, провести вечер за приятной беседой, потанцевать и послушать, как госпожа Алиция играет на гитаре – но на Новый год приглашали только самых близких друзей, никак иначе.
Ну и, конечно же, какой же праздник без подарков? В полночь в главном зале гасили весь свет, кроме гирлянды, и, спотыкаясь и сталкиваясь в полутьме, семейство раскладывало подарки под елкой. Хотя чаще всего просто сваливали в кучу, которую потом сами же, с гоготом, и разгребали.
Исключение делалось лишь для самых младших членов семьи, которым в полночь полагалось спать, а не поедать эклеры с глазурованного подноса. Самые младшие члены семьи, правда, иногда пытались бунтовать, но госпожа Алиция хмурила брови, а дальше вы сами понимаете, что случалось. Доктор Сидольфус всегда в таких случаях утешал своих детей, что во сне они растут, а значит – чем быстрее они вырастут, тем быстрее им будет позволено отмечать Новый год вместе со взрослыми. У младших, конечно, находились возражения – но спорить с отцом было невыгодно. Он отчего-то всегда оказывался прав.
Но зато младшие первыми получали подарки. И свои дарили тоже. В этом году Ффамран, которому еще не исполнилось четырех, был перед сном всячески обласкан вниманием родителей и старших братиков, накормлен до отвала праздничными яствами и довольный принялся дарить подарки. Каждый получил по заслугам. Братья – по собственноручно склеенной модельке корабля. Мама – букет цветов. Папа – толстенную книгу, в которой должны были найтись ответы на все-все вопросы. «Эн-ци-кло-пе-ди-я» называется. Очень умная книжка. А еще…
- А еще, - торжественно заявил Ффамран, встав для солидности на табурет, - у меня для папы и мамы особый подарок! Я такого еще не дарил.
Семейство заинтересованно уставилось на ребенка. Приглашенные друзья тоже отвлеклись от разговоров, младший из Солидоров даже перестал оттирать сливочный крем с неудачно запачканной манжеты.
Младший из Баннанс гордо вздернул подбородок и сообщил:
- Папа! Я обещаю, что буду тебя слушаться! – и, вдоволь насладившись создавшейся ошеломленной паузой, уточнил:
- До самого-самого конца этого года.
Пауза кончилась.
- Хм, - ответил доктор Сид, поправляя очки. – Хм. Это очень ценный подарок. Очень, спасибо, малыш. И думаю, раз так, ты сейчас с удовольствием допьешь свое какао и пойдешь спать.
- Ага! – кивнул Ффамран. – Будет сделано! А ты расскажешь мне сказку на ночь.
- Ага, - кивнул отец семейства. – Будет сделано. Марш в постель, чудовище.
В семействе Баннанса всегда очень трепетно относились к соблюдению семейных традиций. И к выполнению обещаний – Ффамран действительно слушался родителей все оставшиеся до конца года два с половиной часа.

@темы: FF XII, мини, новогодний фест ФФ12, G

---

Ларсе, с любовью от Сессемару

[Серафин]

Коробка подарка - .

Игрушка и ключевые слова - - звезды, созвездие, звездопад.

Название: В ожидании звездного дождя
Пэйринг: намеки на Вэйн/Ноа
Рейтинг: G
Предупреждения: angst?

Небо было иссиня-черным и бесконечным.
Определения не слишком хорошо сочетались друг с другом, но сидя на ограждении самой высокой площадки своего дворца в Аркадисе, Ларса Ферринас Солидор просто не мог найти других для описания того, что расстилалось над головой.
Внизу мириадами цветных огней горел его город, а еще дальше – просторы его Империи. А небо… Небо было темным и бескрайним.
Ночь, ко всему, выдалась безлунной, и россыпь маленьких колючих звезд не шла ни в какое сравнение с богатством под ногами молодого императора. Холодные созвездия из дыр в бархате над головой уже давно не пытались соперничать с пульсирующей жизнью на карте мира, полного людей, интриг, любви…

Ларса вздохнул и откинулся назад, касаясь затылком холодной каменной колонны. Хорошо, что многослойная церемониальная одежда, в которой он провожал королеву Ашелию, такая теплая. Ветер был колюч, как и звезды над головой.
- Ваше величество, вы простудитесь, - Баш все же научился носить доспехи покойного брата. Теперь он даже умудрялся не слишком скрежетать при ходьбе, если только не собирался произвести впечатление. Ронсенберг стал Габрантом, а может, наоборот, но Баш сделал место Судьи-Магистра Девятого Бюро своим.
И Ларса ему завидовал.
- Мне не холодно, - вместо этого ответил он. Немного резко, наверное, звезды его заразили. - Скоро начнется звездопад, и я хочу посмотреть.
- Из окон его не увидеть, - кивнул Баш, развязывая узел своего плаща, чтобы укрыть Императора еще одним слоем плотной ткани. А потом сел рядом.
- Слишком много света на улицах, - продолжил бывший рыцарь, нынешний Судья-Магистр. – Так во всех больших городах, тут люди забывают о звездах.
Ларса кивнул, оборачиваться не хотелось. В темноте, – сигнальные лампы-маяки для посадки кораблей он выключил сам, – Баш слишком похож на Ноа, даже шрама не видно. Легко вспоминается, как когда-то Ларса нашел точно так же сидевшего в темноте Вэйна с Судьей-Магистром Габрантом у его ног. И не решился подойти, подсмотреть или подслушать разговор. А сейчас не хотелось его представлять.
- В Рабанастре тоже почти не видно звезд, - медленно говорит он, маленькая жестокость, воспоминание за воспоминание. – А как было в Ландисе?
Баш молчит.
Возможно, вздыхает, но тихо, совсем неслышно, или вспоминает что-то, прежде чем ответить. Говорит Баш все равно тихо, ласково. Понимающе.
- В Ландисе такими ночами мы выходили на улицу и гасили огни. Люди верили, что звезды – это души умерших, и каждая падающая звезда начинает новую жизнь. Мы собирались их проводить.
- Красиво, - говорит Ларса одними губами, не отрывая взгляда от неба. Глаза слезятся, а звезды начинают падать - серебряные нити на бархате.
Красиво и грустно, хочется плакать и думать о том, что за одной из черточек в небе прячется новая, счастливая жизнь для его отца, для братьев, Дрэйс… Вэйна, конечно, и Габранта – ведь две звезды упали вместе.
И когда Баш обнимает Ларсу за плечи, маленький император большой империи шепчет: «Спасибо», а Судья-Магистр снова чувствует себя нужным.

@темы: FF XII, мини, Вэйн/Габрант, новогодний фест ФФ12, G

---

Новогодний челлендж "Стоп! Снято!", Зима в простоквашино

[Флаф]

Название: Солджерская хижина
Автор: Fluffball
Бета: Akulatrasax
Рейтинг: G
Пейрингов нет) Логика тоже не всегда)

+++тык+++

17:54

Среди бесконечных снегов Айсикла Зак и Клауд волокут заглохший снегоход со всем скарбом, наваленным на него, и тихо бурчат себе под нос. Анджил шествует впереди, огненной магией расчищая им путь от вьюги и метровых сугробов. Вокруг темень и гробовая тишина, прерываемая только воем ветров. Снежные громадины гор возвышаются по бокам и давят на Клауда стихийной мощью, которую нельзя сравнить даже с силищей Сефирота.
Пыхтя от очередного усилия, Клауд проклинает Зака за то, что тот уломал его отпраздновать новый год в солджерской хижине в горах.
- Нет, ну вот что ездовые чокобо бывают – это я знал, но вот чтобы ездовые Солджеры второго класса – это уже перебооор! – периодически ноет позади виновник бед, свалившихся на голову Страйфа. Правда, в голосе Зака нет и нотки усталости. Зато слишком много шутливых ноток.
- Разговорчики, - в простом вязаном свитере Анджил со спины совсем не похож на командира Солджеров. Но когда он оборачивается и кидает на Зака строгий взгляд, Клауду кажется, что он мог бы приструнить и целую армию. – Ездовые собаки на крайнем севере тоже бывают, мой щенок.
Правда, Зак, похоже, так совсем не считает. Потому что вслед за шутливым оскорблением из-за спины доносится непередаваемый набор возмущенных вскриков, сопения и кряхтения. Трос вдруг дергается, и Клауд чуть не выпускает его из рук, и снегоход просто утягивает его за собой по скользкому, подталому от пламени насту. Клауд оборачивается, чтобы посмотреть, что там случилось с Фэйром и почему тот перестал толкать, но, к сожалению, большую часть обзора ему закрывает шарф, так что ему приходится довольствоваться лишь ответной репликой Зака.
- А ну и что! Я, может, южный пес. Где в уставе прописано, что в войсках есть ездовые Заки Фэйры?
- Ничего-ничего, у Шинра в Айсикле снегоходы такие, что уже и ездовые Ценги встречаются. Сам пару раз видел.
Зак хохочет, и Клауд и сам улыбается в шарф, представив вутайца, запряженного в снегоход и погоняемого сзади вице-президентом. Картинка весьма забавная и в других обстоятельствах Клауд додумал бы ее детально, но тут небо загорается разными красками и он вмиг забывает о ней.
Северное сияние. Настоящее чудо.
Северные огни освещают долину, и метрах в двухстах от них, среди сине-белых сугробов и черных елей виднеется одинокая хижина.
Ни с того ни с сего вдруг начинает тарахтеть мотор снегохода.

18:27

Изнутри дом кажется гораздо более крошечным, чем Клауд представлял по рассказам Зака, и трудно вообразить, как там могли развернуться целых четыре Солджера.
Сразу, как они заходят внутрь, Зак всучает Клауду в руки веник, а сам вместе со скарбом исчезает на лестнице, ведущей наверх. Анджил в это время гремит на улице какими-то люками. Клауду остается лишь недоуменно смотреть на торчащий из потолка провод с выкрученной лампочкой.
В воздухе витают крошечные пылинки и пушистые ошметки пыли, похожие на снежинки за окном. Они оседают на широких перилах и деревянном полу, и Клауд усерднее работает веником, пытаясь вымести вековую грязь. В полумраке его старания кажутся совершенно бесполезными.
Но в тот момент, когда он уже заметает в совок весь сор, с лестницы на него чуть ли не кубарем скатывается Зак и виснет у него на шее. Заговорщически поглядывая, Фэйр протягивает ему топор и разворачивает к окну.
- Слушай, Страйф, щас берешь топор и идешь на улицу, понял? Если Анджил спросит, говоришь, что пошел за дровами, а сам рубишь вооон ту ёлку, - Зак тыкает пальцем в стекло, и напротив пушистой елочки метрах в двадцати от хижины остается круглый развод, - и тащишь сюда, ага?
Клауд только пожимает плечами. Это уж всяко лучше, чем убирать дом.
- Хорошая попытка, Зак, - оба они вздрагивают и оборачиваются к двери. В проеме, опершись о косяк и скрестив руки у груди, хмурится Анджил.
- Ну Анджил, ну блин, нет, хоть когда-нибудь у меня будет на новый год нормальная елка? - Клауд еще не может понять, что успел натворить, а Зак уже отлетает от него весь расстроенный, и, кажется, даже кончики его волос понуро опускаются в глубокой печали.
- Далось тебе это дерево, - Анджил недоуменно разводит руками и от этого хмурится еще больше. – Как будто, это главное в празднике.
Клауд в растерянности переводит взгляд с одного на другого. Эти двое часто возвращаются при нем к своим старым шуткам или спорам, о которых он ничего не знает и поэтому не может понять. Но в этот раз Зак, кажется, рассказывал что-то о чрезмерной любви Анджила к растениям.
- Тебе легко говорить, там, где ты жил, елки были. А мне что делать? У меня все детство одни пальмы да кактусы дома наряжали! Я хочу настоящую елку, понимаешь? С запахом хвои и звездой. Ну хоть раз, Анджил, - Зак жалобно смотрит на старшего товарища, и в этот момент он действительно похож на несчастного, несправедливо обиженного щенка. Но Анджил непоколебим.
- А мне жалко елки рубить. Если все начнут к новому году елки рубить, на Планете вместо лесов одни пеньки останутся. Это вон для монстров хорошо, когда одни пеньки.
- Почему это? – лицо Зака вытягивается. Монстры явно не вписываются в обрисованную картину вырубленного леса.
- Почему это… Бестолковый, - Анджил усмехается. – Ничто добычу высматривать не мешает. А что тогда будут птицы делать? Зайцы? Ты о них-то подумал?
- Блин, Анджил, опять ты о своих зверях… Я вот лично тут еще ни одного зайца не видел. Ну, кроме Прыгучих, которые с морковкой. И поверь, если одной елки не станет, хуже им точно не будет, - теперь недовольными выглядят уже они оба, и на Клауда накатывает страх, что Солджеры вот-вот разругаются. Он уже не слушает слова Анджила и думает, как найти компромисс.
Лютая вьюга качает ель перед окном, и колючие ветви бьют и царапают стекло. Внезапно Клауда осеняет.
- …уж точно не собираюсь лишать тебя детской мечты. Но елку рубить не дам, - Анджил уже угрожающе сжимает кулаки и, видимо, вот-вот сорвется. И прежде чем Зак совершает новую попытку его переспорить, Клауд спешит озвучить свою идею.
- Да хватит вам уже! – полный решимости, восклицает он. Но когда Солджеры переводят на него раздраженные взгляды, чувствует себя вдруг маленьким и глупым. И продолжает уже гораздо менее уверенно. – Может быть, это глупо прозвучит… но перед самым окном стоит прекрасная елка. Живая и настоящая. Уж точно с запахом хвои. Давайте ее нарядим?
Глаза Зака вмиг загораются, и он выглядит так, будто хочет наброситься на Клауда с объятиями. Но не успевает он сказать и слова (что странно), как Анджил его в этом опережает.
- Ага, только у нас игрушек нет, наряжать нечем, – скептически произносит он. Но Зака уже не остановить.
- Как нет?! Да у нас на чердаке вещей старинных полно! Давайте ими елку наряжать.
Анджил пожимает плечами, и Зак снова уносится наверх – естественно лезть оттуда на чердак. По пути он чуть не сносит с ног Клауда, и тот еле успевает отойти.
Анджил прислоняет руку ко лбу и тихо смеется.
- Ей богу, неугомонный щенок…

20:00

Стрелка на старых часах не без труда сдвигается на двенадцать, и из окошка выскакивает кукушка. Она кукует ровно восемь раз и снова скрывается в своем обжитом укрытии. Клауд уже слышал ее сегодня, но при ее новом появлении он все равно вздрагивает от неожиданности.
На душе у всех неспокойно, и это чувствуется.
Пока Анджил с Клаудом разбирают коробки с продуктами и загоняют снегоход в гараж, Зак настраивает рацию, безуспешно пытаясь поймать сигнал. Но, кажется, в мертвой зоне бесполезна и она. На линии лишь трещат помехи.
- Галчонок, галчонок, это почтальон. Как слышно? Прием, - монотонно начитывает Зак в микрофон, без конца подкручивая регуляторы и проверяя контакты. Но все бестолку.
Сефирот и Генезис опаздывают уже на час. Вертолет должен был принести их из Мидгара, как только закончится запись новогоднего огонька в Шинра-билдинг, но от Солджеров ни слуху ни духу.
А ведь еще несколько дней назад они все спорили, делали ставки – кто же доберется до хижины раньше. Неужели что-то случилось?
Зак вздыхает и продолжает попытки наладить связь.
- Галчонок, галчонок, отзовитесь. Это почтальон, прием, - Фэйр разочаровано бьет кулаком по корпусу рации. – Ну, Сефирооот, давай же!
- Да, почтальон, я вас слышу, - неожиданно оповещает всех с другого конца линии спокойный голос Сефирота. Анджил и Клауд тут же оказываются у рации, и все трое сосредоточенно разглядывают микрофон.
- Галчонок, где вы? Назовите координаты. Мы выезжаем со снегоходом, - четко проговаривает Зак, хотя вот-вот спрыгнет со стула и понесется в гараж.
- Местонахождение – Мидгар. Повторяю, местонахождение – Мидгар. В квадрате М3-А9 буран, сила ветра 25 метров в секунду, видимость нулевая. Полеты запрещены. Как поняли, почтальон?
- Понял вас, галчонок, - расстроено рапортует Зак. Анджил утешающее хлопает его по плечу.
- Отбой, Зак, - раздается в ответ. И, кажется, когда Зак отключает рацию, волна доносит до них грустных голос Сефирота. - С новым годом.

21:49

Когда, наконец, вкрутили все лампочки и растопили печку, внутри становится гораздо уютнее. Дом больше не кажется таким тесным, и Клауд тихо думает про себя, что уже давно не чувствовал себя комфортнее, чем здесь.
Ему выдали обрезки бумаги, совершенно тупые ножницы и какой-то клей, непонятно как оказавшийся на чердаке. Задание звучало как "клеить игрушки и гирлянды для елки", но получается у Страйфа пока не очень. Вообще-то в последний раз он занимался этим где-то в первом классе, да и от белых украшений елка красивее не сделается, но эти вполне разумные доводы Зака не устраивают. И, если честно, Клауду просто все равно.
Он сидит на тахте у стола, его ноги укрыты теплым клетчатым пледом, и ему можно просто лениться после долгой дороги. Он аккуратно нарезает кусочки бумаги для поделок, иногда отрезает Заку нитку, чтобы крепить игрушки, но большей частью заворожено смотрит на то, как рядом готовит Анджил.
Позади уже салат Оливье и селедка под шубой, и сейчас, засучив рукава и нацепив на себя фартук, Анджил занимается праздничным пирогом. Взбивает венчиком яйца, месит тесто. В сильных руках Анджила клейкое месиво послушно превращается в пышный комок теста, который тот без труда мнет пальцами. Ну, или почти без труда.
Процессу сильно мешает Зак. От того, что Сефирот с Генезисом не прилетят, Фэйр расстроился сильнее всех. Но, кажется, он быстро нашел, чем себя утешить. Солджер уминает конфету за конфетой и вырезает из разноцветных оберток снежинки, наматывает круги по дому и тарахтит без умолку. Но больше всего ему, кажется, нравится тайком стягивать ингредиенты для готовки Анджила.
За час им была утащена большая надутая свекла, к которой он примотал нитку и уже отправил на елку, ровно половина имеющихся запасов огурцов для салата Оливье, и Фэйр чудом спас пальцы от острого ножа, которым Анджил разделывал рыбу. Мотивирует Зак такое поведение тем, что очень голодный, но Клауд подозревает, что в этом есть какая-то давнишняя солджерская традиция, которую ему самому пока еще не дано познать.
Своей новой целью Зак выбирает начинку для пирога.
Пока Анджил вымешивает яйца с мукой в миске, ему еще удается отгонять вездесущего ученика, но потом нападки Зака становятся все более наглыми и Анджилу приходится применять ухищрения, чтобы спасти будущий лимонник.
- Ну, Анджил, она такая вкусная, а пирог и без начинки будет хорош, - хохочет Зак, пытаясь дотянуться до заветной емкости с кисло-сладким вареньем.
- Ага, конечно, - невозмутимо отвечает Анджил, выкладывая тесто на обсыпанный мукой стол. Ну, насколько невозмутимо это можно сказать со снующим там и тут Заком Фэйром.
- Ну дай мне хоть полмиски, тебе жалко, что ли? – Солджер буквально проползает по ногам Клауда под пледом, заходя с его конца стола, но Анджил просто отодвигает миску к дальнему от Фэйра углу, так что тому приходится ползти назад, широко улыбаясь потревоженному и оттого ворчливому Страйфу. – Извини, Спайки.
- Зак, хватит придуриваться, - Анджил недовольно оглядывает Зака, который замер посреди комнаты, как хищник перед атакой, явно выдумывая новый маневр.
- Ну хоть четвертиночку. Или я сам возьму! - Зак смеется, и, совершив неимоверный пируэт, минуя два стула с левого фланга пробирается почти к самой миске. Однако, там его ждет разочарование – у Анджила молниеносная реакция, и Зак оказывается в плотном захвате.
- Знаешь, мой щенок, - с расстановкой произносит Хьюли, не обращая абсолютно никакого внимания на попытки Зака высвободиться, - надо бы свозить тебя как-нибудь в Космо-каньон.
- Э? Зачем? – Зак ощутимо напрягается и на какое-то время даже перестает вырываться.
- А там можно на их древние жилища посмотреть. Знаешь, как называются? – Анджил выглядит крайне самодовольно, и это настораживает.
- Как? – аккуратно спрашивает Зак, и Клауд сам наклоняется поближе, с интересом ожидая услышать ответ.
- "Фиг вам" – вот как, - выдержав паузу, с усмешкой поясняет Анджил и отправляет Зака в свободный полет на диван в дальнем углу помещения.
Зак просто садится на подушку, ошарашено хлопает глазами и открывает и снова закрывает рот, не зная, что сказать.
Клауд не может сдержать улыбку.

22:31

- Ну так что, Зак, будешь свою елку наряжать или нет? – напоминает Анджил, в очередной раз спотыкнувшийся об медведя с оторванной лапой. Игрушка лежит на самой дороге, чуть поодаль от остального барахла, притащенного с чердака и сваленного у лестницы, о котором Зак благополучно забыл.
Но Фэйр сейчас слишком увлечен настройкой старого телевизора с черно-белым экраном и длинными усами антенн.
- Спайки, начни, а? А я попозже присоединюсь, - не отрываясь от корпуса прибора, бормочет Зак, и Клауд только качает головой, пораженный его непосредственностью.
Но идея с елкой изначально принадлежала именно Страйфу, да и полтора метра гирлянды, что он наклепал, жалко теперь выбрасывать, так что он поднимается с тахты и идет разгребать завал.
Рядом с лестницей невозможно дышать – столько пыли скопилось на всех этих предметах. Фактически Зак свел всю уборку Клауда на нет, но как можно на него злиться?
Он долго не знает, с какого угла подступиться к этой куче, но потом замечает в пыли куклу с оторванной ногой – она довольно яркая, чтобы ее можно было примостить на центральную ветку. Взгляд Клауда следует дальше, и он замечает старый бинокль с веревкой. Его будет удобно повесить вместо шара.
Страйф сам не замечает, как втягивается в этот увлекательный процесс, слушая, как Анджил и Зак разбираются с непонятной настроечной таблицей и заваливающимися набок антеннами.
Близится новый год.

23:52

Все трое спешно заканчивают последние приготовления перед праздником. Зак залез на крышу дома, чтобы прицепить на макушку елки звезду, а Анджил возится с шампанским где-то внутри. Нижние ветки ели уже украшены, телевизор настроен, путь от крыльца до дерева расчищен, и, стоя у окна, Клауд не знает, чем еще себя занять.
Ему надоедает разглядывать темные горы, и он прислоняется к стеклу, и смотрит в экран, надеясь увидеть там Сефирота. Телевизор стоит прямо перед ним, но картинка все равно плохо видна из-за помех.
Вдруг он узнает знакомый силуэт и впечатывается носом в стекло, пытаясь разглядеть получше.
- Ой, там Сефироту какой-то мужик с большими очками что-то на грудь повесил, - сообщает он Заку. Ель ощутимо дергается, и с нее осыпается снег. Звякают потревоженные игрушки.
- Вот я бы этому мужику очки вместе с его халатом куда-нибудь бы затолкал… - сквозь зубы цедит Зак, пытаясь совместить звезду и верхушку ели, но ему это вновь не удается.
Из дома выходит Анджил с бутылкой шампанского и бокалами в руках.
- Ну чего ты там копаешься? – укоризненно говорит он Заку. – Новый год уж скоро.
- Клауд сказал, там Ходжо опять на Сефирота какую-то фигню повесил, - не слушая его, выпаливает Зак.
- Да? Где? – Анджил заглядывает в экран и с недоумением переводит взгляд на Страйфа. – Клауд, это же Лазард.
Но не успевает Клауд начать оправдываться, что он ничего такого не имел в виду, как Фэйр спрыгивает с крыши и приземляется чуть ли не на голову Анджилу. Кажется, на этот раз звезда заняла свое почетное место на вершине, потому что Зак весь светится от гордости и предвкушения.
- А, ну ладно тогда! Давай бокалы, Анджил, - задорно звенит его голос, и у Хьюли в голове снова проносится мысль о щенке. – Клауд, не тормози тоже.
- Ага.
- Ну чего ждешь, откупоривай уже!
- Аккуратнее, оно теплое.
- Да ладно, вперед! Опоздаем!
Анджил направляет бутылку куда-то за дом, отвлекаясь на подзуживания Зака. Пробка взмывает ввысь, во все стороны плещет белая пена, хохочет Зак, подставляет свой бокал Клауд, звенит стекло…
- Ай!
Все трое напрягаются. Последнее "ай" явно не принадлежало ни одному из них. Анджил, Зак и Клауд одновременно вздымают головы к звездам, и завороженно смотрят в вышину.
В небе, тихо шурша черным крылом парит Генезис, обхватив обеими руками Сефирота. Они медленно пролетают над елью и опускаются на снег.
Сефирот вытягивает на ладони пробку от шампанского.
- Ну, спасибо вам, встретили, называется, - ворчит Генезис, хотя на его лице нет и тени упрека.

Внутри солджерской хижины кукушка кукует двенадцать раз.

@темы: челленджи, фанфики, G

---

Бальфиру, с любовью от Аззи

[Серафин]

Коробка подарка - .

Игрушка и ключевые слова - - сердце, связь, любовники.

"Таро: Любовники"
Пейринг: Бальфир/Вэйн
Рейтинг: NС 17
Предупреждение: AU

Тяжелые портьеры заслонили собой вольное небо пиратского города, и Балфир почувствовал себя спокойнее. По-хозяйски проведя ладонью по складкам, он повернулся к пленнику. Вэйн как раз откинулся на спинку стула, оценив, как ловко скованы сзади руки. Насколько он мог судить, Балфир применил не только наручники. При всей своей любви к свободе, а может, благодаря ей, пират знал немало способов лишить ближнего своего возможности сопротивляться.

- Не сочти меня чрезмерно любопытным, - Балфир непринужденно присел на краешек стола, вытянул ноги, - но что глава правящего дома Солидор ищет здесь, на территории, свободной от законов империи?

- Ффа-а-амран, - и теплые, ласкающие нотки в интонации Вэйна заставили его насторожиться. Назло или так и не отучившись, Солидор до сих пор звал его настоящим именем. Словно не признавал право бывшего любовника самому выбирать имя и судьбу. - Не перехватывай инициативу, Ффамран. Ты ворвался в мой номер, напал на меня… что ты здесь делаешь? Я не звал тебя…

Лорду осталось добивать равнодушное: «Пошел вон», и Балфир бы, извинившись, удалился, но он вовремя опомнился. Бальфонхейм, пристанище пиратов, воров и мошенников всех мастей, не просто презирал законы империи. Сюда бежали недовольные властью вообще, и властью Солидоров в частности. Так что появление Вэйна здесь приравнивалось к самоубийству. А признать в путешественнике, остановившемся в дорогом номере самой дорогой гостиницы, врага Бальфонхейма номер один не составляло труда для того, кто хотя бы раз видел сына императора Грамиса. Балфир справедливо полагал, что особенно бы обрадовался, попади ему в руки лорд Вэйн, самозваный король пиратского города – Рэддас. Мало кто знал, но Балфир-то был в курсе, что хозяин Бальфонхейма, некогда носил доспехи имперского Судьи-магистра и теперь питает к бывшему господину особо изощренную ненависть.

- Я интересуюсь исключительно потому, что пытаюсь понять, что принесет наибольшую выгоду, - прищурился Балфир. – Выдать тебя Рэддасу за хорошее вознаграждение или… ты предложишь нечто большее, что удовлетворит аппетиты алчного флибустьера вроде меня? Твое появление в этом городе неслучайно, Вэйн.

Пленник тихо засмеялся. По привычке, которую хорошо помнил Балфир, Вэйну следовало бы сейчас заправить мешающую прядь за ухо, но руки были связаны, и Солидор напрасно повел плечом.

- Неоправданные подозрения, - его беззаботный тон, по мнению пирата, не вызвал бы доверия и у сельской простушки. - Похоже, моя репутация внушает ужас даже бывалым нарушителям закона. В твоем жизненном опыте не встречались случаи, когда сильным мира сего хотелось просто отдохнуть от дворцовой суеты и политических интриг?

В другой раз Балфир не пропустил бы намек в свой огород, охотно ввязавшись в спор, но сейчас он не поддался на отвлекающий маневр. Он внимательно слушал.

- Аркадия сильна как никогда, - лениво продолжал Вэйн. - Сенат вынес вотум доверия Ларсе. Народ обожает нового императора. Несмотря на то, что моему брату всего двенадцать лет, его считают мудрым и достойным правителем.
Габрант со рвением добермана охраняет его неприкосновенность и днем, и ночью. А мое присутствие рядом вне всякого сомнения бросает тень на эту благодать… Почему бы не сменить обстановку ради укрепления здоровья и расширения кругозора?

Вэйн снова подался вперед, видимо, желая сменить положение уставших рук. Волосы закрыли пол-лица.

- Почти убедительно, - кивнул Балфир, - если бы я не знал, сколько усилий ты приложил, чтобы добраться до императорского венца.

- Не устаю восхищаться тем, что окружающие видят меня насквозь, - с презрительной иронией откликнулся Солидор. - При очередном подробном изложении, сколько низостей совершено, чтобы избавиться от братьев, свести в могилу отца, подлым образом выиграть войны, я все время думаю о том, что пожал бы руку в знак восхищения столь хитроумному мерзавцу. А потом вспоминаю, что речь идет обо мне и… тебе не смешно, Ффамран? Любому бродяге в Аркадии известны мои цели и устремления.

Вэйн раздраженно встряхнул головой в очередной безнадежной попытке избавиться от мешающей длинной челки:
- Неожиданно, что мне самому захотелось больше узнать о своих желаниях?

Когда Вэйн, скованный, подался вперед, стало заметно, что он немного сутулится. Балфир знал и раньше, но тяжелое, закрытое наглухо одеяние консула надежно прятало все недостатки, отвлекало от них. А теперь Вэйн был в простой белой рубашке, легкой как взмах крыла. Наверно, он, привыкший к многослойным имперским одеждам, чувствует себя почти голым.
Балфир не выдержал. Встал и сам заправил темную прядь так, как привык видеть у Вэйна Солидора. И – не смог отпустить, погрузил пальцы в жесткие волосы.

- У тебя руки огрубели, - тихо заметил Вэйн, - раньше они были нежными как у ребенка.

«Раньше я был мечтательным профессорским сынком», - едва не откликнулся Балфир. Но сразу же забыл обо всем, не в силах оторвать взгляда от линии шеи и плеч, которая неизменно сводила его с ума. Когда Вэйн склонял голову, волосы падали на лицо, и он казался покорным. Легкая сутулость подчеркивала эту иллюзию, а профессорский сынок, как и прежде, велся на нее. «Ты сломал меня», - беззвучно признался Балфир. А затем принялся жадно целовать узкие губы, понимая, как отчаянно соскучился по их вкусу.
Зачем ты здесь, Вэйн Солидор?

В его поцелуях было больше просьбы, чем приказа. Вэйн же казался нерешительным. Он не сопротивлялся, но и вел себя не так, как помнил юный Ффамран. Словно Солидор и вправду отказался от всего, что связывало его с прошлым – от самоуверенности наследника правящего дома, от имперских амбиций… «Если бы Вэйн остался, - успел торопливо подумать Балфир, - я бы научил бы его быть свободным». И потому продолжал уговаривать, напоминая поцелуями о том, что их связывало раньше. Вэйн не говорил: «Нет» и не отстранялся, что Балфир предпочел счесть за согласие. Да и остановить его сейчас было бы сложно. Пальцы скользнули по открытой шее, и ткань рубашки затрещала. Балфир рванул ее сзади, как разрывают одежду на приговоренных к обезглавливанию. Спина обнажилась, и Балфир почувствовал, что Вэйн напрягся, но не поднял голову и не выдал себя протестом. Опустившись на колени, пират спешно возился с кодами замков. И только теперь заметил: Вэйн был в перчатках. Тонкое белое полотно. Почти неприметно, но все же… Наверно, самая мучительная привычка, от которой Вэйну тяжело избавиться. Привычка «не касаться». На людях и в личных покоях - всегда в перчатках, отделяя себя от чужих пороков. Балфир вспомнил, как его бросало в дрожь, когда Вэйн подносил руку к губам и, сжав зубами тугую кожу перчатки, не спеша освобождался от нее. Стягивал одну за другой.

Расстегнув замок, Балфир задержал руки Вэйна в своих, так и не отпустил их. - Я сам сниму перчатки, - хриплым шепотом объяснил он, и ему показалось, что Вэйн вздрогнул. Поцеловав обнаженное запястье, Балфир медленно избавился от первой, продолжая вслед ласкать губами ладонь и пальцы, а те безвольно подчинялись каждому движению. Если бы Вэйн и вздумал отступить, то после того, как была снята вторая перчатка, - нет. Самое страшное уже свершилось.

И вдруг еще одно воспоминание накрыло Балфира, когда Вэйн, закинув руки за голову, лег на белую простыню...

* * *
Юный Ффамран, обалдуй, каких еще поискать, прячется в Императорском саду. Вместо того чтобы прилежно изучать законы Империи, он уселся на толстый талмуд, попирая уголовное и гражданское право самым непотребным образом. Только что прошел теплый летний дождь, и с мокрых листьев розовых кустов срываются капли, Ффамран ловит их ртом.
Трава еще не высохла. Свежо. Чистое, умытое до яркой синевы небо над головой. Мысли текут лениво и бессвязно, блаженное состояние беззаботной юности.
Ффамран никогда не чувствует себя одиноким, - вольное небо покровительствует ему. Он не может вспомнить, о чем только что думал, но уверен, что о небе тоже. Даже разговоры и звон клинков за живой изгородью из роз не отвлекают его от грез. Кто-то выбрал сад для своих тренировок – не самое разумное решение, когда только что прошел дождь.
Наконец лязг металла почти бьет по ушам, он совсем рядом. И Ффамран, поморщившись, собирается покинуть уютное прибежище. Он резко встает, и кто-то высокий, отбив шпагой последнюю атаку, хватает Ффамрана за грудки Не успев охнуть, юный Бананса уже лежит спиной на мокрой траве. А сверху его оседлал Вэйн Солидор, готовый нанести удар дагой.
Вокруг качаются розы, белые и кремово-золотистые, напоенные солнцем. Осыпаются капли с лепестков, а за ними осыпаются и лепестки…

Потом Ффамрану много раз будет сниться это. Тонкий влажный запах чайных роз, лепестки на коже, и Вэйн. Только в его снах Вэйн будет безоружен и обнажен.
Верхом на Ффамране он с протяжным стоном поднимается и опускается на его член, запрокидывая голову. Их пальцы переплетены, их тела звучат в унисон, и розы укрывают любовников от всего мира.

* * *
Здесь, в гостиничном номере, роз нет. Бледная кожа Вэйна давно не видела солнца. Бальфир, сев рядом на кровать, гладил Вэйна по плечам, по груди, по бедрам. Руки узнавали то, что забыли глаза. Бальфиру до дрожи хотелось, чтобы и Вэйн вспомнил вес его тела. А вспомнив, потерял бы от умелых ласок все свое хваленое самообладание. Но Бальфир не торопился, сдерживал себя, повторяя губами тот путь, что проделали руки. Однажды Ффамран поспешил. Поспешил принять решение и потерял Вэйна. Сейчас Бальфир, поумневший и опытный, не мог себе этого позволить.

Мягким жестом он попросил Вэйна лечь на бок, и тот так же молча послушался, предоставляя полную волю над своим телом. Бальфир лег рядом, откинул темные волосы вперед, на плечи, обнажая загривок. Самое нежное и уязвимое место Вэйна. Никто не знал, только Ффамран. Он лизнул кожу у линии роста волос, наслаждаясь живым соленым привкусом на языке. Вэйн судорожно вздохнул, эта тихая ласка пронзила его тонкой иглой, заставляя вытянуться в струну. Ффамран целовал, облизывал, щекотал языком и прикусывал. Он старался заставить вспомнить Вэйна все, что тот любил, вернуть все потерянные ощущения, стереть годы, что встали между ними. Вэйн прижался ближе, как можно сильнее, словно отогреваясь жаром, исходящим от любовника.

Поцелуями Бальфир спустился по его плечам, чувствуя, как дрожью откликается тело Вэйна на каждое прикосновение. Он знал, что теперь все у них получится. Будет и ответная нежность, и горячий непристойный ритм, выжигающий стыд, и капельки пота за ухом Вэйна, которые снова можно слизнуть.

* * *
Эта была лучшая ночь с Вэйном, и Ффамран проснулся, переполненный счастьем. Солидор вел себя именно так, как мечталось юному Банансе. Он был нежным, внимательным, забавным. Он не иронизировал, не строил сложные словесные конструкции с целью заморочить голову собеседнику или уклониться от ответа. Он угадывал желания по взгляду искоса, по легкому жесту. Еще никогда любовники так хорошо не понимали друг друга. И когда рано утром отец тихо постучался в спальню (Вэйн еще спал), Ффамран почувствовал укол стыда. Наверно, он слишком шумели, а отцу неприятно, что его сын вступил в близкие отношения с мужчиной. Пусть даже и с третьим сыном императорского дома, к которому доктор Сидольфус испытывал дружеское расположение.
Ффамран вздохнул, оглянулся на спящего Вэйна и вышел. Несмотря на всю доверительность отношений, он был не готов обсуждать свою личную жизнь, тем более с отцом.

- Мы закончили испытывать «Страл» - невесело сказал Сидольфус.

- Поздравляю, - Ффамран не скрывал своего недоумения. Вряд ли отец разбудил бы его с утра пораньше, чтобы сообщить эту новость.

- Я конструировал его, как делал бы для себя или тебя, - продолжал доктор. – И я рад, что в итоге он достанется тебе.

- Мне? Разве это не заказ для императорского флота?

- Ты многого не знаешь о Солидорах, - отец смотрел на Ффамрана так, словно прощался с ним навсегда. – Ты слышал когда-нибудь о том, что над их семьей тяготеет проклятье? Как ни сильны узы крови, однажды братья поднимут друг на друга оружие. В живых всегда остается только один… Всегда только один.

- Если ты о давнем мятеже… - начал было Ффамран, но Сидольфус снова перебил его, словно не слышал:

- Твоя мама была очень красивой женщиной… Все равно ты мой сын, пусть не по крови... Не его. Я люблю тебя больше, чем родных. И я хочу, чтобы ты жил. Беги от Солидоров, сынок. Улетай сейчас же, пока проклятье всех Солидоров не коснулось тебя. «Страл» ждет.

Бальфир помнил, как был ошеломлен. Мир, который он знал и любил, вдруг камнепадом обрушился на дно пропасти. Отец, самый любящий, заботливый человек в его жизни, всегда знал, что Ффамран ему неродной. Вэйн, впервые готовый признаться в своих чувствах, однажды пожелает убить его. Может быть, даже прямо сейчас, если узнает об их кровном родстве. И связь, которая из любовной интрижки вдруг превратилась в преступление.
Мир сошел с ума, и Ффамран вместе с ним.

* * *
...Пряча лицо в подушке, Вэйн заглушил последние стоны удовольствия, и Бальфир, уткнувшись в его волосы, с наслаждением слушал его тяжелое дыхание. Все было лучше, чем мечталось. Бальфир будто растворялся в запахе Вэйна, в его голосе.

- Когда по своему обыкновению будешь уходить, - произнес вдруг Солидор четко и внятно, – постарайся не разбудить меня, хорошо?

Бальфир улыбнулся, не говоря ни слова. Ему неожиданно польстила тайная и давняя обида, которая крылась за этим сухим приказом. Он сделал свой выбор, и хорошо, что отец не знает, что его советы не пошли впрок. А Вэйну совершенно необязательно знать причины бегства юного Ффамрана Банансы. Пусть по-прежнему считает его взбалмошным и ненадежным любовником.

- Ты забываешь, что здесь, в Бальфонхейме, мы поменялись ролями, мой принц. И только попробуй сбежать от меня…

Конец.

@темы: фанфики, Вэйн/Бальфир, NC-17, новогодний фест ФФ12

---

Вэйну, с любовью от Квисти

[Серафин]

Коробка подарка - .

Игрушка и ключевые слова - - ангел, лютня, серенада.

Название: Et in Arcadia ego
Пэйринг: Вэйн/Ноа, Вэйн/любимая женщина, Б2 на периферии
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: типа corporate!AU, крэк

Сухой мелкий снег за одну ночь выбелил крыши и дорожки в парке, будто умелый вор замел следы, и, казалось, мир замер в предвкушении рождественского чуда. Замер бы, если бы для всех обитателей викторианского особняка понятие "чудо" было тождественным, - подумал Вэйн Солидор, брезгливо отправляя в корзину для бумаг штопаные-перештопаные шерстяные носки, которые какой-то шутник подсунул ему под дверь. В принципе, он даже знал, какой, но легче от этого не становилось - воспитательная работа в данном конкретном случае отродясь не приносила нужного эффекта.
Вэйн стянул волосы в "конский хвост", нацепил очки и спустился вниз в надежде, что многочисленные гости еще не проснулись, и хотя бы утренним кофе, тостами и газетой он сможет насладиться в одиночестве. Зря надеялся, конечно - на кухне царила импозантная мулатка с ногами от ушей и улыбкой, за которую можно было умереть; вокруг нее крутился Баш Ронсенберг, невероятно глупо выглядевший в ситцевом фартучке в цветочек. Хотя, может, не так уж и глупо - Вэйн на мгновение подумал, что Ноа, пожалуй, такой наряд пойдет. Конечно, если там больше не будет ничего, кроме фартука.
- Доброе утро, - поздоровалась красотка, и Вэйн вспомнил, как ее зовут: Фран. И то, что они с Башем здесь, наверняка значит...
- Мы вернулись! - громогласно возвестили от дверей. Ворох разноцветных коробок и пакетов полетел на пол, дробный топоток перекатился по коридору, и на шее Вэйна повис черноволосый подросток.
- Я так рад, что ты пригласил нас на Рождество! - воскликнул Ларса.
- Вас? - задумчиво переспросил Вэйн, отстраняя брата, и чуть не поперхнулся, встретившись взглядом с блеклой барышней в строгом сером костюме, которой Бальфир помогал снять элегантное пальто.
- Так, - произнес Вэйн, и, помолчав, добавил:
- Бальфир, можно тебя на секундочку?
Только оказавшись в своем кабинете, он позволил себе привычным жестом потереть переносицу и сказал:
- Я не спрашиваю, почему твое "приедем погостить на рождество" обернулось появлением в моем доме голливудских примадонн и каких-то детей с сомнительным моральным обликом. Я даже не спорил с отцом, когда он попросил меня пригласить мисс Далмаску - это нужно и важно для семьи, мы должны поддерживать хорошие отношения. Я молчу, хотя мой дом медленно, но верно превращается в филиал Бедлама пополам с исправительным заведением для малолетних преступников. Но я не отправлял приглашения своему брату.
- А ты посмотри сейчас мне в глаза и скажи, что не рад его видеть, - предложил негодный юнец, запрыгнув на письменный стол и болтая ногами.
- Я рад видеть его, но не мадемуазель Дрейс, - сухо сказал Вэйн, собирая разлетевшиеся от резкого движения приятеля бумаги. - У меня вообще-то годовой отчет и пара статей для сборника.
- Ученые мужи из Оксфорда переживут небольшую задержку, - Бальфир лукаво улыбнулся. - А тебе нужно отдохнуть, господин без-пяти-минут-директор.
С улицы просигналили.
- Ага, а вот и принцесса в карете из тыквы. Надеюсь, твой Габрант ее не покусал по дороге, - Бальфир спрыгнул со стола, снова разметав аккуратно сложенные листы, и вылетел вон, бросив на прощанье:
- В крайнем случае, твои гости и сами найдут, чем заняться.
----
[SAVE]
Ашелия Далмаска жалобно пискнула и покатилась по лестнице под заливистый хохот откуда-то сверху. Не проходи по холлу Баш, подобные шуточки могли закончиться весьма плачевно - чуть было не закончились, признал Вэйн, изучая подозрительно блестящие ступени. В коридоре второго этажа кто-то захлебнулся смехом, а потом оттуда раздался ровный голос Ноа, отчитывавшего шутников. Солидор поспешил на помощь даме, барахтающейся на полу в объятиях Ронсенберга. Ашелия вскочила сама, презрительно отбросила его руку, и гордо удалилась, предоставив инциденту исчерпываться самостоятельно. На верхней ступеньке статуей командора застыл Габрант, державший за шкирку одного из Бальфировских "сироток". Судя по выражению лица бывшего телохранителя, он боролся с искушением ткнуть мальчишку носом в безнадежно испорченный ковер, как нашкодившего щенка.
Из дверей гостиной, за которыми скрылась Ашелия, выглянул Ларса, округлившимися глазами оглядывая место происшествия.
- Что-то случилось? - неуверенно спросил он, переводя взгляд на брата.
- Ничего страшного, - опередил Вэйна Баш, поднявшийся на ноги и отряхивающий колени. - Досадная случайность.
- Если это можно назвать случайностью, - процедил Ноа, нехорошо щуря глаза. Как только близнецы оказывались в одном замкнутом пространстве, воздух между ними начинал трещать от напряжения; по этой причине Вэйн в последнее время не слишком любил неожиданные визиты Бальфира, но сейчас…
- Ваан, зайди ко мне кабинет, - бросил он, старательно игнорируя вопросительный взгляд Ларсы и негодующие - близнецов. - Габрант. Распорядись пожалуйста насчет лестницы.
Вэйн Солидор не собирался потворствовать хаосу, который устроил его старый друг.
----
[SAVE]
- И подготовь распоряжение о праздничном ужине на десять персон.
- Одиннадцать.
- Что? - Вэйн отнял ладони от глаз. Он чертовски устал, а проклятый день и не думал кончаться. За одной мелкой неприятностью следовала другая, и счастье еще, что Бальфир куда-то утащил "своего" Ронсенберга - не хватало только, чтобы близнецы сцепились на потеху публике. Поэтому, когда Ноа поправил его, Вэйн просто подумал, что обсчитался - редкая, но простительная промашка, если Рождество с тобой встречает столько народу.
- Одиннадцать, - повторил Габрант, и Вэйн буквально кожей почувствовал недопроизнесенное "сэр". Прав ли он был, когда решился изменить характер их отношений? Ноа отлично справлялся с ролью поверенного и секретаря, и все же Вэйн подозревал, что его помощник чувствует себя неуютно без привычной тяжести кобуры под мышкой.
Но Солидоры не привыкли терять то, что принадлежит им по праву. Только не Ноа. Только не так. Как?
Перед глазами всплыли безумные картины - полусон-полубред, огромные механизмы, красные лампы, финальный акт голливудского блокбастера. Одухотворенное лицо Эш, испуганные глаза Ларсы, вспышки - выстрелы? Кровавые пузыри, лопающиеся на губах Ноа, лицо которого наполовину скрыто какой-то дикой металлической маской. Кровь, кровь, так много крови, безнадежно испорченная белизна шелковых перчаток - и над всем этим - зловещий призрак, сказочное чудовище с горящими глазами. Доставшаяся ему сила. Его наследство. Его смерть.
- ...счел необходимым пригласить, - голос Ноа пробился сквозь странную хмарь. В глаза будто песку насыпали, и Вэйн, сдержав зевок, переспросил:
- Да?..
Судя по всему, Габрант ничего не заметил - во всяком случае, неопределенное междометие начальства он принял за разрешение продолжить:
- Я вынужден настаивать на усилении мер безопасности, - снова эта едва заметная пауза на месте прежнего "сэр". Игра, понятная только им двоим, - Берган согласился со мной. Он приедет к ужину.
Значит, Берган. Вэйн вздохнул и поднялся, окончательно выдираясь из объятий дремоты.
- Ты больше не мой телохранитель, - мягко напомнил он, в два широких шага пересекая разделяющее их расстояние.
- Именно поэтому я и позвал Бергана, - откликнулся Габрант и тоже попытался встать, однако Вэйн уперся ладонью ему в грудь, как завороженный чувствуя кончиками пальцев ускоряющийся ритм сердца.
Тук.
Тук-тук.
Тук-тук-тук.
Мы здесь и мы живы.
Расширившиеся зрачки поглотили радужку, но Вэйн и с закрытыми глазами мог сказать, какого она цвета.
Это пугало.
Пальцы скользнули под рубашку, нащупали шрам на груди - там, где было выходное отверстие от пули. Темные волосы мазнули Габранта по лицу.
- У нас еще куча времени до ужина, - информировал Вэйн своего бывшего телохранителя, целуя того в уголок губ и едва заметно улыбаясь, когда Ноа выгнулся ему навстречу в ответ на ласку.
----
[SAVE]
Оранжерея при особняке тоже не избежала рождественского декора - на миниатюрные пальмы в дизайнерских горшках кто-то нацепил гирлянды, а из кустов жимолости боязливо выглядывал красноносый Санта в проволочных очках, похожий на слегка подвыпившего профессора. Вэйн вдохнул влажный, одуряющий запах земли и зелени, такой нежданный среди зимнего великолепия за стеклом, и подошел к кованой скамеечке, с которой предполагалось наблюдать это буйство природы. Казалось, это единственное место в доме, где можно побыть в одиночестве.
- Брат?
Или нельзя. Вэйн терпеливо выдохнул и обернулся ко мнущемуся на пороге мальчику:
- Да, Ларса?
Младший сын Грамиса Солидора, одетый в безупречно по мерке сшитый твидовый костюм, с идеально подобранным галстуком, смотрелся дорогой шарнирной куклой. Эффект только усиливала аристократическая бледность - первый признак затворнического образа жизни. Красивая, бездушная, безвольная марионетка, которую они с отцом так тщательно воспитывали.
- Ты ушел из-за стола. Тебе не нравится ужин? - Ларса забрался с ногами на скамью, и сразу стал заметен румянец на бледных щеках, и отлетевшая с манжеты пуговица, и еле заметная россыпь веснушек на скулах, и обкусанные ногти на левой руке, - все те мелкие несовершенства, которые превращали его из куклы в обыкновенного двенадцатилетнего мальчишку.
- Ужин отличный, - Вэйн привычным жестом взлохматил гладкие волосы цвета воронова крыла. Пока он еще мог себе это позволить. Пока желание Грамиса Солидора видеть наследником Ларсу, а не ударившегося в науку Вэйна, было известно только им двоим.
- Значит, тебе не понравились гости, - резюмировал брат, в очередной раз напомнив, что он не просто ребенок; он - Солидор.
Ему достанется тяжелое время, но он должен, обязан выдержать все испытания с честью. Безупречные воротнички и перчатки, безупречный холод в глазах, мальчик привык во всем подражать старшему брату, даже в осанке и в выборе слуг. Серые волосы Дрейс, серая сталь доспеха. Ларса, сжимающий в кулачке сияющий камень. Ларса, выбирающий свой путь среди тысячи дорог, лежащих перед ним. Ларса с заплаканным лицом, гладящий короткие, слипшиеся от пота светлые волосы. Габрант?..
Вэйн моргнул, и круговерть образов пропала.
- Я ничего не имею против наших гостей, - признал он. - Просто непривычно видеть всех их одновременно.
- А если бы Бальфир не пригласил их всех, мы бы встречали Рождество вдвоем, только ты и я? - с надеждой спросил Ларса.
Вэйн мысленно поморщился, но ему не хотелось обижать брата, поэтому он снова взлохматил мальчику волосы и улыбнулся.
- Конечно. Только ты и я.
----
[SAVE]
- Ну что опять такое? Один из твоих балбесов подавился куриной косточкой? Мисс Ашелии насыпали за шиворот тараканов? Или кровать попалась чрезмерно скрипучая?
Бальфир одарил Вэйна лучезарной улыбкой.
- Да нет, просто решил скрасить твое одиночество. Хотя мысль про кровать, безусловно, весьма интересна.
- А я просил?
- Только если в глубине души, - настырный пройдоха уже каким-то образом просочился в комнату мимо стоявшего на пороге Солидора, принося с собой запах шоколада, мандаринов, Рождества и смутного беспокойства. - Работать в такую ночь - грех.
- И это - весь повод?
Бальфир вольготно расположился в кресле - том самом, где только недавно сидел Ноа, - заложил руки за голову и провозгласил:
- Я прописываю тебе перерыв и даю уникальную возможность послушать поучительную историю.
- Историю? – Вэйн захлопнул крышку ноутбука и потянулся. А так хотелось хотя бы на полчаса отвлечься от всей этой рождественской кутерьмы и заняться делом. – Ты что, решил принудительно приобщить меня к празднику? Что дальше? Пение гимнов про тихого ангела, слетевшего с небес, самодельные ясли и лакричные леденцы?
- Вовсе нет, - Бальфир жестом фокусника извлек из кармана пару конфет, - хотя про леденцы, опять же, интересная идея. Я хочу рассказать тебе одну забавную сказку.
Вэйн покосился на часы. Пожалуй, перерыв ему не помешает, а от Бальфира все равно избавиться можно только одним способом – выслушать. За окном снова сыпала снежная крупа, превращая серый пригород в печальное и немножко волшебное место, а Бальфир, сунув в рот леденец, уже рассказывал, не дожидаясь согласия слушателя:
- Эта история произошла давным-давно, а может быть, и совсем недавно. Жили-были два приятеля под огромным голубым небом, которого на их родине всегда было больше, чем земли. Один из них был сыном дворянина, второй – низкого происхождения, и все же они были не разлей вода. Однажды сестру одного из них похитили. Но поскольку тому не повезло с социальным статусом, никому кроме его друга не было до этого дела. Они пытались спасти девушку, но та погибла. В результате пути друзей разошлись навсегда. Они не знали, что скоро им предстоит встретиться снова – но уже по разную сторону баррикад. А еще в этой сказке была принцесса, которая вовсе не являлась принцессой…
Ровный голос убаюкивал, и Вэйн, с самого начала не очень внимательно слушавший рассказ Бальфира, скоро начал клевать носом. За этот день скопилось слишком много впечатлений, и, несмотря на незаконченную работу, организм все время пытался отключиться помимо его воли. А вместе с дремотой снова пришли образы – яркие, живые, объемные.
Город из стекла и стали, картинкой из фантастического фильма – авто, парящие в воздухе. Переплетенные змеи на гербе. Бряцанье доспехов, когда меняется стража в коридорах. Небо, "которого всегда больше, чем земли". Затуманившиеся глаза цвета штормовых облаков.
И – чехардой – огонь, дым, высверк клинка в его собственной руке, снова змеи, вцепившиеся друг другу в глотку, кровь на полу, кровь на одежде, хриплый голос, повторяющий: "Брат! Идем с нами, брат!"
Кажется, он закричал, потому что в следующее мгновение Бальфир уже был рядом с ним, прижимал его к себе, успокаивающе гладил по плечам, и все это – ни на секунду не прерывая своей чертовой сказки.
- …и вот наш герой стал отверженным. Куда бы он ни пошел, за ним везде тянулся след из смертей, предательств и непонимания.
- Прекрати, - выдохнул Вэйн, но друг как будто его не слышал. И снова – меняющиеся картинки, быстрее, еще быстрее…
Закат, плавящий стекла в тронном зале. Императорский венец, до боли сдавивший виски. Планы, приказы, неожиданные ходы – гигантская шахматная партия, в которой проиграть – это хуже чем умереть. Это – дать погибнуть своей стране, своему народу. Невозможность ошибки пляшет в ослепительных пятнах перед зажмуренными глазами, таится в холоде доспеха под пальцами, стонет в едва слышном – чуть громче выдоха: "Да, милорд".
- Бальфир… Зачем?.. – он не понимал, что с ним творится, не знал, где бред, а где реальность. Мелькнуло печальное, чуть насмешливое лицо друга. "Так надо", - сказал Бальфир и превратился в доктора Сидольфуса Бунансу, который, размахивая руками, дискутировал с невидимым собеседником.
- …никто не знал, живы они или умерли. Воздушный корабль взорвался в ярком-ярком небе, которого всегда было больше, чем земли, но есть немногие, кто помнят имена этих людей и их поступки, определившие исход Войны Львов. Людей, творивших судьбу своими руками.
Вэйн не знал, закончилась ли на этом история – в ушах у него звенело, и мир из сказки, мир из видений становился все ярче и осязаемее, а его уютный особняк в пригороде Оксфорда бледнел и таял, словно сон, превращался в бессмысленную пустую функцию.
И как бы ему ни хотелось остаться там, где все вокруг живут в мире и согласии, а самая большая трагедия – это кофейная гуща, старательно распределенная расшалившейся малышней по парадным костюмам мисс Ашелии Далмаски; где Ноа может просто – быть с ним; где верность не равнозначна долгу, а конфликты решаются словом; как бы ни полюбил он эту идиллию, Вэйн Солидор устремился туда, где закатные лучи окрашивали Вечный Город в цвет запекшейся крови, шепнув на прощанье Бальфиру:
- Спасибо, старый друг.
----
[LOAD]
Солнце закатывалось за горизонт, опуская на Аркадис вуаль сумерек. Неспешно, с достоинством небеса столицы рассекали фрегаты Двенадцатого Флота, отправленные Императором проводить учения над территорией бывшей Набрадии. Оттуда проще всего было изменить курс и направиться к Рабанастру – а в Департаменте полагали, что именно там разыграется последняя часть "переговоров" с маркизом Ондором и его мятежниками.
Причудливая тень от плоскостей "Александра" накрыла императорский дворец, и Вэйн Солидор досадливо сощурился, вглядываясь в безупречный строй кораблей. Едва слышный металлический скрип подсказал ему, что Судья-Магистр Габрант все так же мнется у дверей, не решаясь нарушить сосредоточение своего императора.
Бросив последний взгляд на свой город, император отвернулся от окна. В тот же миг тень исчезла, и последние лучи солнца расплескали по залу карминовое зарево. Вэйн, не глядя, шел по пляшущим на ярровом паркете кровавым солнечным зайчикам, оставляя за спиной свой город. Свою империю. Свою войну. И свою историю.
Все то, ради чего стоило родиться сыном Дома Солидор.
----
[SAVE?..]

@темы: FF XII, фанфики, Вэйн/Габрант, Баш/Бальфир, новогодний фест ФФ12, PG-13

---

Новогодний челлендж "Стоп! Снято!". Фанфикшен.

[пыльный зайчик]

В наших краях уже 25 число, а еще я всегда предпочитаю сдавать экзамены в первых рядах.
И, пользуясь минуткой внимания возможных читателей. С Наступающим Новым Годом и Рождеством все-всех-всех. Спасибо всем, кто читал мое графоманьячество в этом году
Да пребудет с нами финалка, во веки веков, амен.

Название: Кошмар перед Рождеством
Автор: Dani Birdseller
Фандом: Final Fantasy VII
Рейтинг: G
Жанр: драббл
От автора: от мультфильма только название
Отказ от прав: это не я, это оно само, во всем винить Square Enix!!!

"...В эту сказочную ночь все-все детки прячутся по домам и плотно-плотно закрывают окна и двери, а потом развешивают по помещению нестиранные носки, чтобы отпугнуть злого духа. Потому что всем известно - именно в эту ночь по Мидгару ходит Санта, и он может явиться к любому. Его не остановят никакие замки и засовы, потому что в руках Санты - Масамунэ, и ему все равно, что резать, сталь, пластик или бетон.
Старожилы еще помнят те времена, когда в гости к детям ходил Санта-Клауд и оставлял подарки в их чистеньких аккуратных носочках. Но те дни давно прошли. Дети испортились, и теперь Санта-Сефирот, в сопровождении эльфов-шинентай приходит за теми, кто плохо себя вел, и приносит с собой голову Дженовы в мешке.
Плохим деткам - злой подарок. Клетки Матери.
Закрывайте двери и окна, и прячьтесь, потому что Рождество близко..."
- Клауд? Клауд! Да проснись же, Клауд! Это просто сон.
- Какие кошмары навевают грязные носки...


Название: Новогоднее Обращение Президента
Автор: Dani Birdseller
Фандом: Final Fantasy VII
Рейтинг: G
Жанр: fluff, humor и просто бред
Саммари: Новогодняя речь, салат-под-шубой, романтическая любовь и обширный зоопарк Личностей ФФ7
Отказ от прав: отдаю все Square Enix безвозмездно, то есть даром. Мой только снег в Мидгаре, ну что за праздник без снега?

I. - ...Жители Мидгара! Дорогие друзья! До конца этого года остались считанные минуты, и мне хочется сказать вам несколько слов. Особенных слов...
Дом ждал праздника. Наполнился запахами хвои, снега и фруктов, укутался в полумрак, подсвеченный экраном телевизора и сверкающей елкой. Проказница Марлин все-таки увешала ветки материей.
Накрытый стол ждал праздника. Ждал торжества и опротивевший, традиционный и неизменный, как утреннее похмелье, Бахамут-под-шубой. Клауд примерно крошил его весь вечер, помогая Тифе.
Ждали праздника дети, ворочавшиеся в своих постелях. Они знали, что в эту ночь по домам ходят Санта-Клауд и Санта-Сефирот, который наказывает плохих детей, и шепотом строили планы, как заловят обоих. Первого - чтобы отобрать подарки. Второго - чтобы стать героями.
Дом ждал праздника, а тот все не шел. Несмотря на все атрибуты конца года, праздничной атмосферы не чувствовались.
Тифа смотрела на Клауда через стол, и материя отражалась в ее темных глазах мерцающими огоньками. Клауд упорно гипнотизировал то покрошенного Бахамута, то телевизор, чтобы лишний раз не встречаться со взглядом девушки и не думать о подарке, который словно жег бедро сквозь его карман, ожидая своего часа.
Подруга тихонько вздохнула. Наверняка, неправильно понимала это молчание. На секунду Страйф пожалел, что не принял приглашения боевых товарищей и не отправился с ними шататься по городу. Кататься с горок и горланить песни.
Но это было дезертирство.
- ...Минувший год был трудным для всех... - Руфус на экране заливался певчей птицей. И по-прежнему не торопился покидать инвалидную коляску. Лежачих и инвалидов не бьют, а раскаяние страдальца выглядит более убедительным.
- Кем он себя возомнил, что Новогоднюю Речь читает? Кто вообще пустил этого говоруна на телевидение?.. - поморщилась Локхарт. - Сейчас наболтает...
- Я слышал, он хотел принести публичные извинения...
- ...И сейчас я хочу попросить у вас прощения. У вас и у всей Планеты. Именно Корпорация Шин-Ра, я и мои люди, виновны в том, что все мы сейчас находимся в бедственном положении. Я осознаю свою ответственность за случившееся и раскаиваюсь. Я хочу исправить ошибки, и...
- Мягко стелет, жестко спать, - фыркнула Тифа. - Кто ему поверит?
- Люди, - спокойно ответил Клауд. Девушка скорчила гримаску.
- Раскаявшийся грешник, ну-ну. Знаешь, он же на рождество помогает бедным сироткам. Святой Руфус... Ух! - она зябко передернула плечами. - Палец в рот положи, по локоть...
Сейчас или никогда, вдруг понял Клауд, и у него тонко зазвенело в ушах.
- Тифа?
- Да? - она посмотрела с вопросом и... с надеждой? Язык прилип к гортани. Видит Гайя, глядеть в глаза противнику не так... не так...
- Ннет... ничего, - выдохнул Страйф, досадуя на себя, что до стольких лет дожил и столько прошел, а все как сопливый щенок.
- ...Каждый год все больше отдаляет нас от ошибок прошлого и трудных времен экономических и социальных потрясений. Нерешенных проблем сейчас больше, чем достижений...
- Ты знаешь, Клауд, я давно хотела тебе сказать...
- Что?
- Я... нет, ничего.
Оба вздохнули, так что едва не сдули всю еду со стола.
- ...Но мы объединим усилия на пути к Светлому Будущему. В последние секунды уходящего года я желаю вам благополучия и верю, что новый год принесет в ваши дома счастье, удачу и любовь!..
Клауд и Тифа с улыбками переглянулись и встали. Подняли бокалы. Страйф сунул руку в карман, сжал в ладони коробочку и вздохнул поглубже. Вот сейчас...
Руфус Шинра смотрел на них с экрана и улыбался.
- С новым...
- Хоу-хоу-хоу, - лениво произнес до боли знакомый голос.
Не веря своим глазам, жители Мидгара смотрели, как перед камерой, загораживая обзор, материализуется чья-то широкая спина, затянутая в черную кожу. Клауд подавился воздухом.

Сефирот, а это был именно он, неторопливо достал из воздуха свою верную Масамунэ, подошел к замолкшему Руфусу и развернулся. Улыбнулся камере.
- А вот и Злой Санта.
- Не узнаю в гриме, - ответил Руфус невозмутимо. - Вы спутали наше мероприятие с детским утренником?
- Нет, хожу по домам, разношу подарки, - ответил отставной генерал. - Деткам, которые плохо себя вели. Ты был плохим мальчиком в этом году, Руфи?
Турки застыли, как парализованные. Масамунэ опасно близко к их боссу, неловкое движение и...
- Выключите камеру... - сказал кто-то одними губами, но Сефирот услышал.
- Оставьте камеру, - покачал он головой. - Многие дети в наше время не верят в то, что Санта существует и всем воздает по заслугам, пусть будет материальное доказательство.
- Где твои эльфы, Санта? И... олени? - со скрытым ехидством поинтересовался Шинра.
- Эльфы? - переспросил Сефирот. - Да вот они, вместе с подарочками... - и материализовал следом за Масамунэ троих вооруженных братцев-акробатцев, которые недавно поставили на уши весь город. - А мой личный Олень, я думаю, уже мчится сюда.
В подтверждение этих слов дверь отлетела в сторону, и в помещение ворвался Клауд Страйф.
- Братик, - протянул Кададж, зачем-то пробуя пальцем, хорошо ли заточена Соуба.
Рено внимательно оглядел Чокобью Башку.
- Так вот ты какой, Северный Олень, - восхитился рыжий турк.
Язу хмыкнул, а Лоз засмеялся.
- Ну, все в сборе, - резюмировал Сефирот, пока Клауд окидывал помещение безумным взглядом. - Можно раздавать подарки.
Шинентай восприняли это, как приглашение, и принялись делить между собой турков и Клауда.
- Ты разучился выступать перед народом, Руфус, - между тем, продолжал Сефирот, так тихо, что в поднявшемся шуме его мог расслышать только собеседник. - Вспомни, какие речи говорил твой отец! Поднялись новые города, проложены новые дороги и магистрали, промышленность развивается и растет, вступили в строй сотни предприятий, вся страна провожает уходящий год с сознанием исполненного долга, с хорошим настроением!
- А ты вспомни, где сейчас мой отец, - тонко улыбнулся Шинра. - Со всеми своими речами.
Сефирот усмехнулся и медленно воздел руку. За окном завыл ветер, на смену тихо падающему снегу пришел буран, а лампочки в помещении стали мигать.
- Я поведу вас к светлому будущему, - величественно сказал он камере. Рено увернулся от Язу и зааплодировал.
- Какие спецэффекты! Босс, нам тоже надо было что-нибудь...
- Молчать! - приказал Руфус.
- Я тебе не дам!!! - рявкнул Клауд, перекрывая голоса всех прочих, и кинулся к Сефироту. - Никакого Светлого Будущего!!! ...без меня.
Последнее Чокобья Башка добавил так тихо, что никто, кроме Рено, не услышал. А рыжий турк снова забил в ладоши.
- Босс, это очаровательно! Рождественская история лю...
Договорить ему не дала оплеуха Тифы, которая разве что не материализовалась в помещении, подобно Лучшему из Лучших.
- Никакой Истории Любви! - гаркнула Тифа, устремляясь следом за Клаудом. - Никакого Будущего! Никакого геройства!!! Хватит отговорок!!!! Сколько еще мне варить тебе завтракобедоужины даром, Страйф?! Думаешь, дурочку нашел?! А ну, признание!!! Сейчас же!!!
Все молча уставились на Клауда.
Страйф покраснел.
- Клауд... - укоризненно протянул Сефирот и покачал головой.
- А чего... - забормотал герой, пряча глаза. - Давай я тебя сначала быстренько убью, а потом... Эй?! Вы чего?! Да что с вами со всеми?! НЕ-НА-ДА!!!

II. Справедливость восторжествовала. Через минуту Страйф сидел перед камерой в инвалидном кресле президента, который поделился сидением для такого особого случая. Как сказал Руфус невозмутимому Ценгу, "великодушно уступи сам, пока не вышвырнули, и народ оценит твои щедрость и предупредительность".
Клауда примотали к креслу. Язу целился в него из Бархатного Кошмара, Лоз с хрустом разминал кулаки, Кададж приставил к горлу Чокобьей Башки Соубу, Рено сочувственно хлопал беднягу по плечу, Руд сурово взирал сквозь темные очки, Елена шепотом подсказывала, а Тифа ждала, уперев кулаки в бока.
Сефирот вещал.
- Давай Клауд. По буквам. Судьба Планеты зависит от тебя. Клянусь Мамой, я даже праздник вам портить не буду, если ты сможешь это сказать, - кажется, Лучшего из Лучших забавлял эксперимент, в успех которого он не верил заранее. Иначе не раздавал бы обещания с такой легкостью.
- Вы кляп выньте, - посоветовал Ценг. - Ему легче будет.
Кляп вынули, но дело не наладилось.
- Я... - подсказывала Елена, - тебя...
Клауд жмурился и мотал головой.
- Я... - еще настойчивее повторяла турк, - тебя...
Тифа нахмурилась и пихнула ее в бок.
- Не тебя, а меня!
- Не тебя, а меня, - хмыкнул Сефирот, - но речь не об этом. Ну, Клауд?
- Позволь, я отрублю ему голову! - нетерпеливо попросил Кададж.
- Рано. Ну?!
- Я... - пробормотал Страйф, - тебя...
В дверях встала запыхавшаяся Лавина в полном составе. На них зашикали, но момент был потерян.
Еще через минуту на Клауда было наставлено еще больше пушек и самого разнообразного оружия, а он все молчал.

- Так дело не пойдет, - нахмурился Лучший из Лучших, стреляя у Сида сигаретку. - Остается надеятся на чудо.
Чудо пришло в лице двух запоздалых рождественских ангелов. Они влетели в комнату в вихре стеклянных осколков и снега, попросту говоря, разбили окно. И сразу же усыпали все вокруг черными и белыми перьями.
- Прошу прощения... - сказал белокрылый ангел, распространяя вокруг себя винные пары, и икнул. - Мы эээ... немного не рассчитали. На улице буран такой... мы летели в теплые края, но вот... заб-лу-ди-лись...
А рыжий друг, которого Анжил волок на себе, перекинув его руку через плечо и поддерживая за пояс, ничего не сказал. Он был мертвецки пьян и не мог говорить. Только петь. И только матерные частушки.
- Ах да, - спохватился Сефирот. - Буран. Совсем забыл, надо отключить, чего зря энергию мотать.
Он щелкнул пальцами, и апокалипсис на улице стих.
- Вот что, Анж. Давай сюда Генку. Думаю, без Лавлесса тут не обойдется.
- А он в состоянии? - полюбопытствовала Юффи, разглядывая диковинное создание. В Вутае не празднуют Рождество, и рождественские ангелы занесены в красную книгу, как исчезающий вид.
Рапсодос вскинул голову и прижал свободную руку к желудку.
- Ой, - испугалась Юффи, - его тошнит?
- Хуже, - мрачно сказал Винсент, схватил принцессу под мышку и потащил к выходу.
- Таинственная Бездна... - провозгласил Генезис, и комната очистилась, как по волшебству. Исчезли все, включая самого виновника торжества - Тифа выкатила инвалидное кресло с Клаудом, справедливо посчитав, что глупо быть вдовой, не побывав замужем.
- Однако, - заметил Сефирот, который успел зажать уши. - Вот кому надо читать Новогодние Обращения...
Лучший с уважением посмотрел на непоколебимого Хьюли, который даже не поморщился.
- А как ты?..
- А я помню о Чести и Гордости... - начал Анжил, и Сефирот поспешно перебил его.
- Выпьем? - Лучший помнил, что горлышко бутылки было единственным кляпом, способным заткнуть излияния Гордого. Ну... почти единственным.
- Выпьем, - хитро улыбнулся Хьюли, радуясь, что провокация удалась.
- Выпьем! - воодушевился и Рапсодос, сразу перестав вещать. Террористы.
- За светлое будущее!
- За нас!

III. Гости дружно умяли Бахамута-под-шубой, ничего не оставив хозяевам, а потом принялись развлекаться.
Устроили танцы на столе...
- Кто бы выпорол этого Кададжа!!!
- И Юффи заодно...
...пальбу по пустым бутылкам в прихожей...
- Есть желающие выпороть Язу?
- А Баррета?
...и игру в снежки во дворе.
- Все-таки Лоз умеет думать головой. Молодец.
- Это наверняка была идея Марлин!
Клауд смотрел на Тифу, и материя отражалась в его глазах яркими огоньками.
- Я... я люблю тебя, - выдохнул он, и Локхарт вспыхнула.
- Я тоже люблю тебя... - прошептала девушка и, перед тем, как слиться с возлюбленным в долгом поцелуе, все-таки отвязала его от инвалидного кресла.
- ...Вот видишь, - промурлыкал Зак и потерся носом о нос Аэрис. Они обнялись и смотрели, как Клауд достал из кармана обручальное кольцо. - С ними все в порядке, глупышка.
А потом солджер и цветочница тихо отошли от светящегося окна и пошли прочь, мимо Нанаки, Бахамута и призванных Язу Ползучих Теней, которые играли в догонялки.
Влюбленные прошли по заснеженным улицам города, мимо темных и мерцающих окон, люди в которых веселились или ложились спать. Мимо студии, в которой три пьянущих отставных солджера снимали порно про падших ангелов, не зная, что идет прямая трансляция в телеэфир. Мимо лишенной окон лаборатории, где добрый доктор Ходжо, у которого понедельник всегда начинался в субботу, поил лаборантов медицинским спиртом из мензурок.
Обнявшись, влюбленные шли к себе домой, и снег засыпал их следы.

@темы: челленджи, фанфики, FF VII, G

---

Новогодний челлендж "Стоп! Снято!"

[Papa-demon]

Нехорошо оставлять любимых героев Final Fantasy 7 без новогоднего праздника.

Поэтому предлагаю всем желающим поучаствовать в челлендже "Стоп! Снято!".
Суть челленджа в следующем: предлагается список старых, добрых фильмов, которые обычно показывают по телевизору в новогодние праздники. Вы выбираете одно из названий - оно и станет названием и темой для вашего фика. Можно обыграть тот же сюжет, что в фильме, или придумать свой. Персонажи, пейринги, жанры также на ваше усмотрение, только не забудьте, что челлендж все-таки новогодний.

Фильмы:
"Ирония судьбы или С легким паром"
"Чародеи"
"Морозко"
"Карнавальная ночь"
"Один дома"
"Обыкновенное чудо"
"Реальная любовь"
"Служебный роман"
"Особенности национальной охоты"
"Особенности национальной рыбалки"
"Щелкунчик"
"Снежная королева"
"В джазе только девушки".

Можно предлагать и другие фильмы. если их тематика близка к празднованию Нового Года или Рождества. Пожалуйста, отметьтесь в комментариях, когда выберете один из фильмов. С радостью отвечу на вопросы. Фики, драбблы, а также клипы и арт, если таковые будут, выкладываются 25 декабря.
Всем удачи и вдохновения!

@темы: челленджи, FF VII

---

Новогодний мини-мини-фест по ФФ12

[Lios Alfary]

Дорогие софендомовцы!
Чтоб Вам к Новому году жизнь медом не казалась, в рамках общественной нагрузки, продолжаю гнуть линию партии.
Под катом лежат 8 коробочек для подарков на Новый год. А в качестве бонуса еще и номера к набору елочных игрушек.
Условия просты - каждый выбирает те коробочки, которые ему понравились (оцениваем свои силы, не жадничаем, но и не оставляем любимцев без подарков ), и называет номера игрушек, которые повесит на нашу елочку. У каждой из коробок свой получатель - персонаж игры, имя которого я назову вам у-мылом. А игрушки - это вешки, за которые вы можете при желании зацепиться: к каждой игрушке, кроме картинки, приложится еще и набор ключевых слов-ассоциаций. Количество взятых вами вешек должно быть равно количеству взятых коробочек - а уж комбинации на ваше усмотрение.
Минимальный объем подарка: 200 слов. Прислать мне на U-mail до 30 декабря 2008 года.
Выкладывать фики я начну с 25го декабря (по 31е соответственно).
Вопросы, возражения, предложения есть?

АПД: Все! Разобрали! Сели за клавиатуру и пишем

@темы: FF XII, новогодний фест ФФ12

---

"Алиса в Зазеркалье". Final Fantasy XII

[Lios Alfary]

Название: Заговор "на победу"
Авторы: Основная часть -  Lios Alfary. Эпилог -  Сессемару

Промт: 4. Вэйн Солидор, шпионящий для Розаррии, и Аль-Сид Магрейс, император Аркадии.
Пэйринг: Вэйн/Бальфир
Рейтинг: R
Отказ от прав: все права принадлежат тем, кому принадлежат, ага

Утро началось с привычного:
- Доброе утро, сир! Ваш кофе, и судья-магистр… - и им же закончилось. В том смысле, что перестало быть добрым. Император вздохнул, но – что поделаешь? – послушно принялся за дела.
- Быть императором означает нести на своих плечах тяжкое бремя власти, - сообщил Аль-Сид своему отражению в зеркале и с печальной миной на лице закрыл глаза. Нет, не так – и устало смежил веки, спрятав печальные глаза за веером пушистых ресниц. Нет, опять что-то не то…
Он еще немного посидел перед трюмо, пытаясь подобрать наиболее соответствующее фразе выражение лица, но оно (выражение) предпочитало оставаться миной. Смирившись с этим, Аль-Сид Маргрейс, третий сын Дома, император Аркадии, назначенный сенатом помазанник Божий, в общем – вся эта груда титулов, прав и обязанностей отправилась завтракать.
- И что, судья-магистр? Долго у нас пробудет этот Солидор? – спросил он, выслушав доклад и вперив неприятный взгляд в докладчика.
- Три дня, - Гису ужасно захотелось ослабить галстучный узел, но вот беда – никаких галстуков под доспехами форма не предусматривала. – В программу его визита входит посещение Осеннего императорского бала, осмотр достопримечательностей Аркадиса, а также проведывание старого друга его родителей…
- …доктора Сидольфуса Баннансы, - задумчиво протянул Маргрейс. – Я помню. А что касается его детей?
- Старший занят в секретных исследованиях, его, - судья улыбнулся, - никто и спрашивать не стал. Средний сообщил, что не заинтересован во встрече с посланцем враждебной империи. Младший где-то в Далмаске, что ли…
- Младший как младший. Что Вы, Гис, сказок в детстве не читали? «Старший – умный был детина, средний был – и так, и сяк, младший…» В общем, за Майнрадом установите дополнительное наблюдение. Чтоб ни намека не пропустили, ясно?
- Да, сир.
- И выясните точно, чем сейчас занят пират. «Где-то в Далмаске» - это не слишком информативно, Вы не находите?
- Да, сир. Но он всего лишь пират и…
Император подарил судье-магистру ласковый взгляд, от которого захотелось моментально провалиться под землю.
- Он – розаррийский капер, по неподтвержденным Вами данным. Этого достаточно, чтоб заинтересовать департамент?
- Да, сир, - покорно кивнул Гис. – Мы немедленно приступим к сбору информации по данному вопросу.
- Не сомневаюсь в Вас, судья-магистр. Приступайте. Обеспечьте нашим… гостям достойный прием.

* * *

- Ты привез что-либо интересное? – мужчина отложил стило и устроил подбородок в сложенных ладонях. – Учти, у нас катастрофически мало времени.
- Я знаю, - юноша откинулся на спинку кресла, задумчиво наблюдая, как полосатая кошка играет кончиком шнура от занавески. – Есть немного. Например, несколько далмасских зелий. Их практически невозможно вычислить: запах есть, но легкий, если подмешивать в вино…
- И что на выходе?
- Рассредоточенное внимание. Очень похоже на опьянение – если будет откуда упасть, человек упадет обязательно. А там, сам понимаешь.
- Неплохо. Компоненты выяснил?
- Обижаешь, братец. Когда я тебя подводил? – младший скривил губы в саркастичной ухмылке, старший кивнул.
Это такая игра: они слишком привыкли прятаться за этими недомолвками, хотя могли бы говорить гораздо искреннее – все-таки братья ведь. Раньше они забавлялись игрушечными корабликами, теперь – чужими падениями. Раньше они запускали воздушных змеев, теперь – слухи и сплетни. Раньше их называли очаровательными ангелочками… но что толку вспоминать о прошлом, когда идешь в будущее?
- И учти, продавец уверен, что я – агент Маргрейсов.
- Что нам и требуется. Благодарю, ты умеешь быть полезным.
Он встал и подошел к окну, привлеченный каким-то негромким шумом во дворе.
- Расскажи мне теперь о старшем Солидоре.
- О Вэйне? – лицо выразило крайнюю степень изумления. – Что я могу знать такого, чего не знает Майнрад Бананса?
Мужчина развернулся на каблуках и подошел, как подлетел, к сидящему в кресле брату. Вцепился руками в подлокотники, навис, внимательно вглядываясь в глаза:
- А вот не надо, бра-тец, - он выговорил обращение так четко, словно пытался впечатать его в чужое сознание. – Не надо вешать мне лапшу на уши. Ты крутился вокруг него последние два года, выполнял его поручения и поставлял ему информацию… или ты думаешь, я поверю, что ты обстряпал ту маленькую набрадийскую интрижку без подсказки с его стороны? Очень зря. Мне, в общем-то, даже почти наплевать, на какой поводок он тебя поймал, ты уже взрослый мальчик и сам разберешься. Но если я спрашиваю, мне стоит отвечать…
- Вот ты и отвечай, - нагло ухмыльнулся в ответ Ффамран: ошеломленный напором собеседника он вначале даже слегка вжался в кресло, но быстро опомнился. Старший говорил слишком долго. – Все твои предположения выеденного яйца не стоят. Ты же знаешь: я выполняю работу, не задавая лишних вопросов, с чего ты взял, что я знаю много о том, что творится в голове у солидорской кобры?
- Даже так? – на удивление, Майнрад казался довольным полученным ответом. Он отстранился слегка, но продолжал удерживать брата требовательным взглядом. – Так ты решил, что он стоит твоей поддержки? Все гораздо запущеннее, чем я думал.
- Запущеннее? – голос слегка дрогнул, в один момент выдавая его владельца с головой.
- Да, - сенатор Бананса наклоняется к самому его уху, чтоб театрально шепнуть:
- Я думал, что ты просто успел пару раз отдохнуть в его постели. А ты, мелочь, успел влюбиться.
Взгляд юноши стал злее, но сам он промолчал.
- Это правильно, что ты не оправдываешься и не пытаешься отпираться, - старший выпрямился и отошел, наконец. Дышать стало гораздо свободнее. – Было бы, конечно, интересно узнать, насколько все это взаимно, но боюсь, у нас совершенно нет времени для подобных экспериментов. Поэтому ты мне сейчас расскажешь о своих планах на ближайшие три дня. Расскажешь то, что думаешь о Вэйне Солидоре и его планах. И не забудешь рассказать ему о нашем разговоре.
- Хм. У меня есть выбор? – усмехнулся младший, пряча за усмешкой злость и немного обиды. Этот раунд остался за братом.
- Небольшой. Ты можешь промолчать и испортить нам с Вэйном деловые отношения. Но, что-то мне подсказывает, вам это не выгодно?
Пират Бальфир хмыкнул. Выбор действительно был удручающе невелик.

* * *

Прекрасная Аркадия пышно встретила бывшего изгнанника. С момента неудавшегося переворота, десять лет назад, когда его отца и старших братьев казнили, когда они с мачехой и младшим бежали, словно преступники, через границу, когда величие и гордость дома Солидор втоптали в грязь и развеяли прах по ветру, она ничуть не изменилась. Все такая же надменная, упрямая, эгоистичная, великолепная, насмешливая Аркадия. Прекрасная – и точнее эпитета не подберешь.
Ничуть не изменилась. Только подросли деревья в парке, разбитом на месте бывшего особняка Высокого Дома.
Чокобо неспешной рысью тащили повозку по столичным улицам. Над головами судей и зевак, пришедших посмотреть на живого Солидора, сгущались тучи. Дождь – обязательное преддверие Осеннего бала. В конце концов, у Вэйна с собой был зонт, а у повозки – крыша. Только у чокобо ничего не было, но они понятия не имели о том, что такое Осенний бал.
Церемония была размечена с точностью до минуты, включая двадцатиминутное опоздание императора на торжественную встречу. Вэйн терпеливо ждал. Тучи сгущались. Аль-Сид Маргрейс ступил на мраморный пол дворцовой веранды одновременно с тем, как по листьям застучали первые капли дождя.
- Я рад приветствовать Вас, лорд Вэйн, в нашей прекрасной стране, - он мягко улыбнулся, протягивая руку тыльной стороной ладони вверх.
- Рад выразить Вам свое почтение, Ваше Величество, - кивнул Вэйн и слегка пожал протянутую руку. – А также засвидетельствовать почтение Его Императорского Величества Золтана и выразить надежду, что наше сотрудничество будет как нельзя более плодотворным.
Маргрейс улыбнулся широкой, полной очарования улыбкой:
- Не сомневаюсь, лорд Вэйн, не сомневаюсь. Надеюсь, Вы останетесь довольны визитом.
- Я тоже надеюсь, - улыбнулся в ответ Солидор, проходя вслед за императором по длинному коридору. Дипломатический этикет обязывал его поддерживать светскую беседу.
- Кроме того, я надеюсь, здесь уже ничто не напоминает Вам б ужасных событиях Вашего прошлого, - Аль-Сид скривился, выражая глубочайшую степень досады на прошлое. – Здесь многое успело измениться. Сколько Вы не были на родине?
- Десять лет, - Вэйн окинул выверено небрежным взглядом просторный зал для переговоров. – Не так уж и много изменилось. Есть вещи, которые остаются неизменными.
- И в их числе – крепкая дружба между нашими государствами, без сомнения. Ну что ж прежде чем начнется праздник, Вам, наверняка, хотелось бы обсудить часть запланированных вопросов, способствующих развитию нашей дружбы…
- Поверьте, ради этого я даже готов пожертвовать своим присутствием на празднике.
- А я не готов, - рассмеялся Аль-Сид и примиряющее помахал рукой, призывая расценивать это заявление как шутку. – Но сначала, все же, дела, как ни жаль. Итак, что интересного, а главное – нового, Вы желаете мне рассказать касательно автономии Буджербы?

* * *

В нижнем городе дорогу прохожим освещают только звезды и тусклые огни в окнах притонов. В верхнем – все блестит и переливается, фонари соперничают друг с другом за право поймать прохожего в круг своего света, порадовать причудливыми картинками на стеклах, окна дворцов и усадьб напоены праздником, даже по ветвям деревьев искрящимися змейками ползут тонкие нити гирлянд и сплетаются в изысканные узоры.
Но в верхнем городе не видно звезд.
Лучшие архитекторы Аркадии строили когда-то ее столицу. Лучшие – ее перестраивают и надстраивают, столица растет, как на дрожжах, вбирая в себя свежую кровь завоеванных провинций, подпитываясь чужими богатствами и преумножая их. Аркадис – сердце растущей империи – бьется с ровным ритмом отдыхающего хищника. Аркадис – сердце, верхний город – душа.
Но звезд не видно все равно. Бальфир мог сказать об этом совершенно точно, ведь именно он сейчас удобно разлегся на ветвях одного из деревьев, дожидаясь, пока небо начнет бледнеть, а Его светлость лорд Вэйн Солидор вернется, усталый и злой, с веселого празднования. Зато со своего насеста «птичке» было хорошо видно, как роются в вещах посла люди девятого департамента и, не найдя ничего, что можно было бы использовать против него, устало трут виски и негромко переругиваются. А кому сейчас легко? Пират насмешливо прищурился, запоминая лица, так, на всякий случай, и устроился поудобнее, стараясь незаметно размять затекшие мышцы.
Тогда-то он и заметил еще одного наблюдателя. И возможных наблюдателей за наблюдателем. Дело принимало весьма интересный оборот – потому что у Бальфира была хорошая память на лица, и он готов был поклясться, что у посольского особняка стоит не кто иной, как Белый Волк Ландиса. Тот самый человек, который уже несколько лет подряд благополучно ускользает от преследующих его аркадийских судей, гений партизанской войны, заслуженно пользующийся любовью своего народа и ненавистью его захватчиков. Волк стоял, прячась в тени, за ним аккуратно наблюдала пара розаррийских стражников, и один из этих двоих совершенно точно работал на Аркадию. А вторая была в первого банально влюблена. Не самое лучшее сопровождение.
Бальфир осторожно перебрался на другую ветку, поближе к вождю ландисийских повстанцев. «Звезды, я Вас не вижу, но Вы же мне поможете, верно?».
- Баш! – негромко позвал он. – А ну не дергайся и не верти головой! Лучше слушай сюда: когда я закончу считать, ты резко уйдешь вправо и сбросишь хвост в переулке. Я буду ждать тебя у Энди. Пять, четыре, три, два, один, есть!
На последних цифрах обратного отсчета пират, как сумел, размахнулся и бросил под ноги стражникам пакет из-под взрывчатки. Ребята сработали на ура – абсолютно точно следуя инструкции, отпрыгнули на десять шагов в сторону и хлопнулись на землю, накрыв голову руками. Когда ничего не взорвалось, они очень аккуратно и не по инструкции исследовали пакет (хотя должны были вызвать и дождаться приезда аркадийских судей). Потом попытались понять, откуда же прилетела обманка и куда теперь делся объект их наблюдения. Но развязки этой маленькой драмы пройдоха уже не видел. Он шел к самому интересному трактиру Верхнего Аркадиса и лучшему месту для переговоров с возможными союзниками.
К его глубокому удивлению, Волк появился на пороге трактира несколько позже, чем ожидал Бальфир, да еще к тому же застыл на пороге, явно не замечая, что тот, кто ему нужен, сидит в двух шагах от него. Пришлось опять звать и опять удивляться странному выражению, мелькнувшему на лице у старого знакомого. Это вероятно усталость повлияла на то, что определить, кто же перед ним на самом деле, пирату удалось только после того, как в ответ на жизнерадостную улыбку и подмигивание он получил странную гримасу и предложение перейти сразу к делу.
- Тэ-тэ-тэ, - рассмеялся Бальфир и оперся на локти, всматриваясь в лицо собеседника. Собеседнику от этого было явно неуютно. – Как-то даже неудобно теперь называть тебя именем Баша… можно, - продолжил он заговорщицким шепотом, - я буду называть тебя судьей Габрантом?
От неожиданности собеседник попытался резко отпрянуть и выхватить кинжал, но Бальфир прижал палец к губам, покачал головой и ухмыльнулся довольный произведенным эффектом.
- Хорошо-хорошо, судья, я буду называть Вас на «Вы», только не шумите.
- Кто ты такой, черт возьми? – мрачно осведомился Ноа Габрант, а это, несомненно, был он, собственной персоной. Впрочем, было бы несправедливым упрекать пирата в ошибке: аркадийский судья приходился мятежному ландисийцу братом-близнецом.
- Я – Бальфир, приятно познакомиться, - легкий взмах рукой должен был заменить церемониальный дворцовый поклон. – Видите ли, я кое-что должен Вашему брату. И если Вы мне расскажите то, что хотели рассказать лорду Вэйну, я с удовольствием передам эту информацию, не нанося урона Вашему реноме, и, возможно, даже поспособствую вашей встрече.
- Неудачная попытка, - покачал головой Габрант. – С чего Вы вообще взяли, что я буду с Вами обсуждать подобные вопросы?
- С того, что будь я – агентом девятых, я бы давно сдал им Вас с рук на руки. А я сижу здесь и пью мадеру, дожидаясь, пока Вы мне поверите. И, кстати, попробуйте, у Энди лучшее вино из всех трактиров Аркадиса, потому что все разбавляют его водой, а Энди – беспокоится за свою репутацию и разбавляет его исключительно виноградным соком… о, я вижу, Вы передумали уходить?
Судья кивнул, криво улыбнувшись:
- Брат мне говорил, что ты – редкое трепло. Но он говорил так же, что с тобой можно вести дела.
- Фирма веников не вяжет, - рассмеялся Бальфир и придвинул к Ноа бокал. – Давай, рассказывай, передатчик. Что, опять деньги на оружие нужны?

* * *

Дорогого гостя сопровождающие вели почти до самой спальни. И свои, и чужие. «Хотя, учитывая сложившиеся обстоятельства, «своих» здесь нет. Золтан легко продаст меня, если будет нужно. Вся эта игра ведь на то и рассчитана, что у молодого императора сдадут нервы и он наделает глупостей. Хотя он крепче, чем думает Золтан. Он не зря – Маргрейс».
Как он и ожидал, Осенний бал оказался невероятно скучен. И утомителен. Улыбки, поклоны, полунамеки. Трогательные попытки подставить «подножку». Всякие мелочи вроде недоигравшего вина, а ведь надо было пить и не кривиться. Слушать глупости. Потакать чванству. Бережно обращаться с чужой гордынькой. Но Вэйн тешил себя надеждой, что он – сильнее, чем думают императоры. Он ведь не зря – Солидор, верно?
И, как бы то ни было, вели его плотно. И вещи обыскивали. Заявить протест? Не хочется потакать Аль-Сиду. Пусть помучается, ожидая, пока противник споткнется. Вэйн устало потер виски. Откинул полог кровати. Застыл на мгновение, анализируя ситуацию.
Страх легко подобрался к самому сердцу, комом застрял в горле: выглядывающая из-под одеяла светлой макушкой голова не повернулась к нему. И плечи не шевельнулись… он вообще дышит?! Осторожно, не слыша ничего за стуком собственного сердца, он потянулся и коснулся кончиками пальцев щеки. Теплая, слегка колючая от отросшей за день редкой щетины. Склонился к самому лицу – почувствовал дыхание, тихое, но четкое. «Он просто устал и уснул крепче, чем собирался», - Вэйн смог, наконец, выдохнуть облегченно и отстраниться. Выбившаяся из прически прядь волос мазнула по золотистому виску, Бальфир поморщился недовольно, зашевелился. Открыл глаза.
- Доброй ночи, - сонно улыбнулся и зевнул. – Как прошла вечеринка?
- Ужасно скучно.
Вэйн принялся расстегивать пуговицы на камзоле, и Бальфир перевернулся на бок, подложил руку, согнутую в локте, под голову. Наблюдал.
- Надо бы выспаться. Завтра к твоему отцу.
- Ага. Уже даже сегодня, - хмыкнул он, невольно отмечая для себя, как пуговицы путаются в перекрученных петельках. – А я тебе, кстати, нашел интересного собеседника, пока тебя не было. Он несколько однообразен, но тебе понравится. Ты таких любишь.
- Да ну? – Вэйн зевнул и повесил камзол на стул. Наступила очередь рубашки и манжет с застежкой до локтя.
- Ну да. Рыцарь весь из себя, хотя и не такой уж и принципиальный. Ландисиец, а служит в Аркадии... Слушай, - Бальфир внезапно одним движением перекатился и оказался совсем рядом с любовником, - может тебе помочь?
- Вдвоем мы запутаемся во всем этом значительно быстрее, - улыбнулся тот в ответ, но не удержался – погладил шелковистое плечо, прошелся пальцами вдоль позвонков…
- Возможно, - мурлыкнул пират и начал зубами распускать шнуровку у ворота, руки ведь были очень заняты исследованиями… слегка пониже. Вэйн ему не помогал, даже мешал – отвлекая, оглаживая, прижимая к себе. Шелковый шнур запутался в последней петле, Бальфир рванул его почти со злостью, обрывая к черту, надоел, сколько можно, а кожа на вкус привычно терпкая, тонкий запах зелени и мяты, замешанной на каком-то древесном экстракте, дразнил ноздри тем, что сквозь него пробивался запах самого Вэйна, настоящего, а не всех его внешних оболочек, привычных масок и образов… Запутать его кистями в рукавах, повалить на постель, пока не опомнился, пока еще дает собой распоряжаться, потеряв терпение – содрать остатки одежды, впиться в губы, костяшками пальцев пройтись по коже… что может быть лучше? Заставить выгнуться, прогнуться в спине, вжаться в тело, заполнить собой, заставить поверить, что здесь и сейчас – самое правильное из возможных мгновений, пойманных в сети их личной вечности.
Брать и отдавать, ловя ртом чужие прерывистые вдохи-выдохи. Брать и отдавать, снова и снова, еще и еще, чтоб, наконец, вскрикнуть глухо, без голоса, вцепившись пальцами в чужие бедра, и замереть на долю секунды, ловя под веками последние искры от вспышки-на-двоих.
Выпутать Вэйна из остатков одежды и запутать в одеяло.
- Ты мне завтра еще раз все расскажешь, - зевнул запутываемый.
- Ага. Только разбуди меня раньше, чем придут будить тебя, - и Бальфир почти моментально уснул, прижавшись к теплому боку.
Наплевав на разгорающийся за окном рассвет.

* * *

По белоснежной стене змеилась трещина. Своими очертаниями она напоминала ущелье на севере Аркадии. И если всматриваться в неё некоторое время, можно было представить, что летишь над ней снежной зимой.
- Знаешь, Венат, он – хороший мальчик. В чем-то даже искренний.
Мужчина был в комнате один, но это совершенно не мешало ему вести беседу. Невидимая чужим глазам собеседница понимающе улыбалась… вероятно, этот сноп искр означал именно понимающую улыбку.
- Боюсь, он меня не понял. И Вэйн меня не понял, но он видел тебя, и смог ответить на твой вопрос. Умный мальчик. Ответственный. И хороший. Ффамран тоже хороший, но глупый еще. И совсем маленький. Вот подрастет, повзрослеет. Я знаю, о чем говорю, я сам очень поздно повзрослел. Боюсь, все мои дети такие же. Слишком романтики. Даже Майнрад, хотя он любит мерить маски и делать вид… как, ты говоришь, у него дела? Жив? Вот и умница. Он тоже хороший мальчик.
На волосы мужчины пеплом от чужого пожарища упала седина. Он бережно протер стекла очков, глянул сквозь них на трещину на стене. Трещины – тоже своего рода дороги. Ущелья в стенах. Но мало кто об этом догадывается.
- Мы же поможем им, верно? Я думаю, тебе понравится им помогать. Это весело помогать людям, Венат, ты даже не представляешь, сколько всего интересного могут натворить люди, если им вовремя помочь. А уж эти мальчики способны на многое. О да, я знаю. Они любят все усложнять, но ведь слишком просто – не интересно. И ты обрати внимание, как они по-разному меняют мир. Вот Ффамран творит сказку. Он верит в чудеса, мой мальчик, и сам их создает. Майнрад творит мифы. Он верит в слова, плетет из них узоры, складывает витражи из застывших слов. Этот очаровательный молодой судья, который сегодня помог Ффамрану прийти ко мне, Ноа, кажется, да? Так вот он творит эпос. Да, героический. Для своего народа. Вместе с братом? Возможно, моя дорогая, возможно, брата ведь я не видел, поэтому и говорю только о нем. А Вэйн творит легенду. Он верит в себя и по-настоящему верит в богов. Только тот, кто верит в богов по-настоящему, может решить их победить. Вот ведь какой любопытный казус – люди сами создают своих богов, чтоб потом родился кто-то, кто поверит в них настолько, что захочет их у людей забрать. Или забрать людей у богов. А представляешь, что будет, если он станет новым богом? Вот она настоящая легенда, живая, даже потрогать можно. Да, если это случится, мальчики будут очень несчастны. Но так всегда случается с легендами – они пафосно заканчиваются, а главные герои редко получают счастье. Зато они почувствуют себя вершителями судеб мира. Или не почувствуют, ты права. Второе вероятнее. Конечно, было бы проще вернуть власть своему дому и успокоиться на этом. Но он же не успокоится, я уверен. Так что с ним будет интересно.
За дверью раздавались короткие команды, кто-то негромко переговаривался, отчитывался, поминаемый в этих переговорах доктор Сидольфус Бананса довольно улыбнулся и покачал головой. Все стражники живы, отдохнут в лазарете чуток и опять на службу встанут – «мальчики» не любят проливать лишнюю кровь.
- Но заходили бы они почаще, что ли? Я ведь скучаю, - вздохнул он напоследок, прежде чем устроиться спать на мягкой кровати. Сегодня он не будет чертить, он будет отдыхать – у него был насыщенный день. Нечасто в приюте для душевнобольных случаются насыщенные событиями дни. Да и стражникам сегодня будет не до того, чтоб рассматривать его работы. Интересно, подумал он, засыпая, догадаются они, зачем сегодня приходили «террористы»? Вряд ли. Но будут искать.
Мальчикам будет интересно.

* * *

Фран негромко постукивала наманикюренными ноготками по приборной панели. «Страл» стоял на якоре, готовый сняться и унести в небо ее непутевого напарника. Лишь бы напарник вовремя вернулся.
А он беспечно грелся на солнышке, устроившись на камне неподалеку. Перебирал какие-то бумаги, о чем-то негромко хмыкал и качал головой время от времени.
- Бальфир! – не выдержала она, наконец. – Ты скоро разберешься с этими архивами?
- Скоро, душа моя, скоро, - Бальфир глянул на три аккуратные стопки у своих ног. Пролистал еще пару скрепленных листов и разложил по местам. Взялся за следующие. – Буквально несколько документов осталось.
- Твой отец очень продуктивно работал, - с некоторым удивлением заметила виера и дернула ухом. – Или тут не только его бумаги?
- Не только, - кивнул ей напарник.
- Играешь в… ну, ту девушку, которая гречку от пшеницы отделяла?
- Вроде того, - Бальфир положил последний лист в крайнюю стопку. Стопки получились несколько неравными, но это пирата не смутило.
- Они перемешались? Получается теперь разделить? – она даже из люка высунулась, выясняя подробности игры в бюрократическую Золушку.
- Обижаешь. Нет, я делю, кому какую часть отдавать. Чтоб примерно поровну. Вот эту – Вэйну, часть интересных исследований отца и кусочек писем из Ландиса. Эту – Майнраду. Тоже Ландис, немного компромата на сенаторов-консерваторов и маленький подарочек от меня лично – сфабрикованное свидетельство против Аль-Сида. Чтоб шепчась в коридорах о том, кто же все-таки убил старого императора, братец не был голословным.
- А третья? – Фран склонила голову набок. Третья стопка была меньше остальных. Но густо исписана мелким аккуратным почерком доктора Сида.
- А третья – для вечности, - пафосно ответил Бальфир и, передав напарнице остальные бумаги, чиркнул спичкой. Пламя нехотя лизнуло край, распробовало, тихо благодарно зашептало, превращая пергамент в пепел. Юноша неотрывно смотрел, как сгорает чужой труд и чужие устремления. Виера смотрела тоже.
- Думаешь, они тебе это простят?
- Я сам себе не прощу, если позволю им уничтожить себя и все это. Слишком многое надо поставить на карту, я на это не способен. Я ведь, знаешь ли, могу их потерять.
- Вы, хьюмы, – такие эгоисты.
- Да. Но в каком-то смысле это нас даже оправдывает, - он встал, хлопнув ладонями по коленям. - Нам пора, заводи мотор.
Фран кивнула. Бальфир улыбнулся. Корабль взлетел, шумя двигателями, рванулся вверх, словно засидевшийся на привязи сокол. Ошметки горелой бумаги подхватил ветер, закружил в воздухе. Маленькие хлопья черного снега истрепались и осыпались на траву, чтоб снова подняться в воздух и разлететься.
Вечность милостиво приняла чужой дар.

* * *

Аль-Сид Маргрейс не провожал посла Розаррии, когда рабочий визит был официально окончен. И так слишком много чести перебежчику, пусть глава сената перед ним расшаркивается. Он был всем этим ужасно недоволен, но ничего не мог поделать сейчас. Поэтому он мерил шагами кабинет, пытаясь сообразить, что мог упустить.
Наверное, все же пират. Аркадийские власти тоже частенько прибегали к помощи пиратов, но чтоб один и крутился так навязчиво вокруг недавних событий… Наверное, все же стоило отдать приказ о его задержании. Но Аль-Сиду был любопытно за ним наблюдать. «Любопытство погубило кошку» - вот и все, что он мог сам себе сказать сейчас.
Его стоило арестовать. Его, возможно, даже стоило убить. Возможно, стоило убить обоих или подать голову одного на праздничном блюде другому… Но чужое нахальство всегда приводило аркадийского императора в восторг, и в этот раз он не смог отказать себе в удовольствии поиграть с этой мышкой. Жаль только, что он упустил момент, чтоб вовремя захлопнуть мышеловку. Но это – далеко не самый значительный его просчет.
- Партия еще не окончена, верно, Солидор? – он удобно устроился в кресле и подтянул к себе карту Ивалиса. – Кажется, Вас интересовала сокровищница Далмаски? Мы подождем Вас здесь. Приходите.
- Ваше Величество? – судья-магистр Гис склонил голову, ожидая указаний.
- Ах, да! Мой дорогой друг, - Аль-Сид смерил судью совершенно недружелюбным взглядом, - что Вы там говорили о рыцарях Далмаски? Кажется, Вы нашли к ним подход? Я жажду знать подробности!

Эпилог

Бальфир поерзал в кресле. Нет, ему определенно не хотелось тут сидеть. Вэйн слишком ясно умел дать понять, что собеседнику не рады и, в конце концов, это Бальфиру, как самому младшему, полагалось капризничать, обижаться и требовать внимания.
Но он прекрасно понимал - его впустили один раз, и если сейчас уйти, можно не возвращаться уже больше никогда. Все равно дверей перед ним не откроют.
- Надеюсь, суд, прежде чем вынести приговор, примет во внимание, что все это было сделано исключительно ради спасения твоей жизни, - почти промурлыкал он, наконец. - Если б ты видел, как выглядят несчастные монстрики, зараженные Мистом, ты б не рвался так участвовать в подобных экспериментах.
Вэйн даже не обернулся.
- И поэтому ты ударил меня в спину.
- Ты тоже не слишком разборчив в методах, - Бальфир сжал подлокотники, но продолжал улыбаться спине любовника. - Я всего лишь сжег ворох бумажек, которые могли тебя убить.
- Я не желаю, - Вэйн обернулся. - Не желаю, чтобы дети Ларсы каждый день просыпались в страхе только потому, что проклятые боги могут решить, что пора чуть подправить рельеф местности. Это недопустимо.
- Нет. Человечество жило с этим тысячи лет, - Бальфир встал и уверенно подошел ближе. - Мы найдем способ это исправить. Или оставим задачку для потомков - в конце концов, эта Венат бессмертна.
Он взял Вэйна за руку и с силой сжал его пальцы. Несколько секунд собирался с мыслями. Один шанс, второго не будет.
- Недопустимо - это жить без тебя.
Вэйн смотрел на него, почти не моргая. Безразличная маска, а в глазах темно, не заглянешь. Бальфир еще раз сжал его пальцы и ухмыльнулся. Тоже маска и ничем не хуже других, да?
- Впрочем, - наконец, ласково сообщил он. - Я оставил некоторые бумаги на самом деле. И даже согласен их тебе отдать. При одном условии. Ради детей Ларсы мы пожертвуем мной...
Снова повисло молчание. Бальфиру чудилось, что воздух накалился до предела и искрит, а Вэйн все молчал. Пока не опустил глаза.
Казалось, весь мир испуганно замер. А потом Вэйн устало сказал:
- Прости. Это, в самом деле, нечестно.
- Вот-вот. Все-то тебе можно, а остальным нельзя. Ты просто жуткий эгоист! - Бальфир довольно прижался к своему любовнику, расплываясь в улыбке. Отыграться можно будет и потом.
- Себя, как в зеркале, я вижу, - судя по голосу, Вэйн тоже улыбался. - Может быть, поэтому я тебя и люблю.
- Еще потому, что я прекрасен, остроумен и находчив, - добавил пират с заметным довольством. - Великолепен в постели. И... тоже тебя люблю. Придумаем что-нибудь оригинальное. Я тут слышал об интересной штуке - называется заначка Глабадоса. Тебе папино чудовище не рассказывало о расе крылатых гуманоидов, которые восстали против богов и были изгнаны?
- Аэгил, - на этот раз Вэйн рассмеялся. - Тебе так надоела политика?
- Хочется разнообразия. Да и наш Аль-Сид замечательно подергается, пытаясь понять, куда же пропал его любимый посол, - он поймал взгляд Вэйна. - И потом, я хочу тебя только для себя. Ну, на пару недель. А потом спасать мир - слово воздушного пирата!
Тот только улыбнулся в ответ. И поцеловал Бальфира – просто чтоб он, хоть немного, помолчал.

@темы: FF XII, фанфики, фест "Алиса в Зазеркалье"

---

Фест "Алиса в Зазеркалье". Промты. FF7

[говорящая помидорка]

Название: Седьмое небо
Промт: Скарлетт - хозяйка бара "Седьмое небо" и влюбленный в эту стерву лучший из Солджеров Генезис.
+ к промту - еще пара передвижек персонажей.
Персонажи: Генезис/Скарлет, разные обитатели Шинра-билдинг за кадром
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: не мои они, нет, не мои(
Предупрждения: возможно несоответствие некоторым фактам канона. Не бечено.

- Ха-ха-ха! – донеслось из-за двери, и он непроизвольно застыл на месте. Этот смех всегда заставлял вздрагивать. Никак не привыкалось. Но у всех свои недостатки, и он не был бы собой, если б не мог примириться с этим. Он и сам не без них. Спрятав Лавлесс поглубже в карман (книгу имели свойство вытаскивать и гневно выкидывать в мусорное ведро), Лучший Солджер Первого класса Генезис глубоко вздохнул и открыл дверь бара.

Скарлет была, как всегда, великолепна. Открытое красное платье ей шло необычайно, и Генезис поймал себя на том, что застыл на пороге и смотрит, смотрит на выр… на Скарлет. И как она не боялась так открыто являть всем свою красоту в этой забегаловке? Хотя, и вправду, чего ей бояться, ведь ее всегда защитит он. Встряхнув волосами, Генезис с довольной улыбкой направился к стойке бара. Ему не терпелось поздороваться со своей девушкой.
- Таак, это вон на тот столик! Вам что? Бигз, ви-и-иски! – голос у нее, признаться, был чуть громковат. Генезис нечаянно поморщился, но это не осталось незамеченным.
- А, ты пришел. Недоволен чем-то, да?.. Ведж, быстрей давай, сколько можно копаться! Так вот, а ты – выметайся, сейчас не до тебя, - рука с красивыми, обработанными красными ногтями указала на дверь. Генезис, не стушевавшись, перехватил руку, аккуратно коснулся губами пальцев. Так нежно он не держал ничего, кроме Лавлесс. Украдкой подняв взгляд, Солджер с удовольствием отметил, что Скарлет, похоже, начала оттаивать. От пальцев дело не замедлило бы перейти к губам, но тут девушка резко выдернула руку. Генезис вздрогнул – кажется, длинные ногти неслабо оцарапали щеку. Да, Скарлет сама страстность – но ему другой и не надо.
Решив, что, пока хозяйка бара занята, можно и выпить, Генезис бодрым шагом направился к столику в углу. Оттуда открывался великолепный вид на весь бар и на Скарлет в частности. Залюбовавшись – как она завораживающе тянется выше, чтобы достать бокалы с полки! - Генезис чуть не промахнулся мимо стула. Отвлекся от великолепного зрелища, все же сел, кликнув официанта, заказал себе пива и вернулся к созерцанию. Но уже не только Скарлет, а всех присутствующих. А неплохое местечко. Сколько воспоминаний с ним связано. Солджер мечтательно прикрыл глаза, тронул книжку в кармане, вспоминая, как все начиналось.
Бар «Седьмое небо» открылся в трущобах, в общем-то, недавно. Примечателеный лишь тем, что построен был быстро и что в седьмом секторе был единственным баром. Собственно, и все. А что в нем сразу стали собираться подозрительные личности, на которых прямо-таки написано было «ненавидим Шинру всей душой” или «да здравстуют террористы/Лавина/другие синонимы» - что тут примечательного, вполне обыденно. Таких по округе по паре штук на квадратный метр найдется. Проще говоря, открытие бара в трущобах не было бы новостью для Солджера Первого Класса – где он и где трущобы! Но увы, в настоящее время они и генерал Генезис были неразрывно связаны.. Всему виной – этот щенок Зак. Анджил перед смертью просил присматривать за ним. А трущобы – место опасное и полное соблазнов. А Генезису надо было чем-то себя занять. Да и к просьбам друга он, если мог, относился ответственно…
Анджил. Генезис сидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в ненавязчивую игривую музыку – но настроение уже не было мечтательным. «Как глупо, друг, - думал он. – Судьба развела нас так жестоко и внезапно. А ведь мы сколько не успели!» Анджил умер совсем недавно – как и почему, Генезис не понимал до сих пор. Это была какая-то тихая, странная болезнь. Друг угасал на глазах: как будто старел, терял силы, а почему – одной богине известно. Сколько бы ни пытался ему помочь Холландер – все тщетно. Хотя казалось все же, что Холландер не особо старался. Как глупо то, что отец с сыном враждовали до конца жизни! Сын умер в собственной постели. Генезис сидел рядом с Анджилом, пока тот умирал, молчал, смотрел – Анджил не мог говорить, а Генезису сказать было нечего. Холландер же исчез вскоре после смерти сына, потом нашли его тело. Он скончался от той же болезни. Заразной? Генерал не знал. Ему самому «никакие болезни теперь не страшны», как уже давно не уставал довольно повторять Ходжо – этот отвратительный гениальный ученый и его личный экспериментатор, если можно так выразиться. Солджер и эксперименты – понятия неотделимые. Слишком интересно Шинре, как функционирует ее главное оружие.
Но полно, достаточно о грустном. Шинра – зло привычное, как любое место работы, тосковать о друге он будет еще долго, и со всем этим надо жить.
Принесли заказанное пиво, и Генезис почувствовал, что в жизни еще осталось немного радости. Лавлесс и Скарлет, особенно с таким декольте (он не мог отдать кому-то первое, а кому-то второе место), восторг и восхищение окружающих в его адрес – он же Первый, он же Лучший, хорошие бои, хорошая выпивка – все это делало жизнь как-то поярче и повеселей. Генезис довольно раскинулся на стуле так, чтобы и самому удобно было, и выглядел он со стороны эффектно. Особенно – со стороны Скарлет. «Ах, Скарлет, сияющая и прекрасная, словно еще один Дар Богини! Ты подарила мне новую жизнь и, уверен, унесешь на небо!», - лениво размышлял Генезис, наслаждаясь грациозной походкой девушки. Как она лавирует между столиками, как играют искры в ее глазах – ах, чертовка, взгляда не отвести. Она была такой и в их первую встречу. Хорошо, что он тогда решил пропустит стаканчик после очередной слежки за Заком. Первым попался бар «Седьмое небо», - кто же знал, каким пророческим окажется его это название!
Ее Генезис увидел не сразу – сперва он препирался с посетителем, который застрял у входа, мешая войти, потом доставал Лавлесс, чтобы прочесть обличающие подобную глупость строки. Потом поднял нечаянно взгляд – и пропал. Любовь с первого взгляда была у него лишь однажды – в прекрасную поэму, давно ставшую его верной спутницей. Оказывается, история может повторяться: Генезис застыл на пороге, не в силах отвести взгляд, входящий посетитель толкнул его, но он этого почти не заметил. Девушка покорила его – и в этом, надо сказать, не было ничего плохого. Первому Солджеру полагалось все лучшее – а любовь к лучшим чувствам Генезис относил. Тем более, когда любовь – к такой красотке. Минут через десять он уже знал, что ее зовут Скарлет.
Она не сразу ответила ему взаимностью. Генезису это было странно, но все бывает в первый раз. Конечно, прошло не так много времени - и он уже добился внимания прекраснейшей и страстнейшей (стоит только ее послушать, чтобы понять это) на свете девушки. О, она была необычной! Ее мало интересовали цветы и конфеты – неудивительно, Генезис был уверен, что поклонники надарили их ей на всю жизнь и больше. А вот экскурсию в Шинра-билдинг, на выставку техники и оружия она восприняла весьма благосклонно. Генезис предложил это от отчаяния, не зная, чем заинтересовать странную девушку – а теперь искренне радовался тому, как горели глаза Скарлет, когда они подходили к очередному экспонату. Это такая редкость – девушки с широким кругозором. После взгляда на фан-клуба (взгляда издалека, ведь новый красный плащ ему покупать не хотелось – он до сих пор злился за прошлый, порванный на тряпочки) Генезис начал скептически относится к особам женского пола – даже тем, кто, в отличие от Скарлет, читал и ценил Лавлесс. И теперь генерал был рад пересмотреть свое отношение. А уж как он был рад, когда на следующий день Скарлет, все сияющая, открытая и общительная, встав совсем близко к нему, сама предложила сходить куда-нибудь – например, еще погулять по Шинра-билдинг. «В твоей компании это будет незабываемо», - добавила она и засмеялась. Генезис, понятно, не мог и не хотел ничего возражать. А дальше все завертелось быстрее, ярче, лучше, и Генезис совсем потерял голову от любви, но его это не волновало – ведь все было взаимно. Что бы ни говорила и как бы ни ворчала Скарлет, он видел блеск в ее глазах, когда она искоса поглядывала на него, разнося подносы. Скоро закончится ее рабочий день, и тогда они смогут уже пообщаться поближе, а не просто бросать друг на друга говорящие взгляды.
Да, о взглядах: Генезиса здорово забавляло, как нервно косились на него здешние завсегдатаи. Ну да, они не могли не узнать генерала Шинры – и с их-то темным настоящим не могли не огорчаться его компании. Стоило бы сказать им, что здесь он отдыхает, а не работает – но разве стоит лишаться веселья? Пусть смотрят, как обычно, решил он, машинально поправляя меч – за соседними столиками от этого так забавно вздрогнули. Смешные они, эти заговорщики. Если Шинру припрет, она разметает всех быстро и безжалостно – и не с такими справлялась.
- Чего расселся? – теплые пальцы зарылись в его волосы, Генезис поднял голову, не скрывая победную улыбку. Наконец-то она подошла.
- Освободилась, - удовлетворенно произнес он и встал, одной рукой эффектно распахивая плащ, другой притягивая Скарлет к себе. Девушка с готовностью прижалась к его груди, он чуть запахнул плащ, закрывая ее немного. Чтобы все знали, чья она, прекраснейшая в Мидгаре.
Внезапно он заметил, как пальцы Скарлет сложились в какой-то причудливый знак, а пара завсегдатаев с показанной ленью и медлительностью направились к выходу. Генезис покачал головой.
- Война чудовищ ведет к концу света, - прошептал он на ухо Скарлет. – Но ты не участвуй в этой войне. Ты слишком нужна мне.
- Я сама разберусь, - Скарлет капризно вывернулась из-под плаща, но не отскочила, как опасался Генезис, а остановилась перед ним. – О моем участии поговорим потом. Сейчас – ты не хочешь меня куда-нибудь сводить?
Конечно, основным пунктом назначения была генеральская спальня, но Генезис не смогу отказать девушке в просьбе провести ее по коридорам на этот раз Отдела по Разработке Оружия. Она сказала, ей интересно узнать все о корпорации, где он работает, – разве после таких слов откажешь?
Под цокот каблуков они вышли из бара и направились в Шинра-билдинг.

Время текло незаметно и при этом быстро. Генезис скучал в своих апартаментах, регулярно наведывался на солджеровский этаж, со скукой и тоской любовался ночным пейзажем Мидгара из окон Шинра-билдинг. Он был бы рад вырваться в ночь и полететь, как на крыльях, вдаль, а точнее – в трущобы, к Скарлет. Но увы, он не мог – объявленный полный сбор немногочисленных Солджеров, оставшихся в Мидгаре, был обязателен, и никто, даже Лучший из лучших, не имел право его нарушать. А Зак – с ним хоть можно было б пообщаться (анджиловский щенок недолюбливал генерала, потому Генезиса так и забавляли разговоры с ним) - как назло, уехал на миссию – счастливчик, избежавший пребывания в четырех стенах. Вообще-то Генезис подозревал, что в этой командировке в Нибельхейм и есть причина общего сбора. По его сведениям, от отправившихся туда не было вестей уже… да, уже без дня неделю. Выходит, могли появиться проблемы посерьезней пары монстров – и Солджеров готовили для экстренной отправки в далекий западный город. Дурацкая причина, столько из-за этого неудобств – но, вероятней всего, все действительно было так. Забавно, что какие-то проблемы вообще могли возникнуть – остальные с миссиями справлялись легко, Генезису и вовсе было нечего делать. Хотя там, в Нибельхейме, немудрено возникнуть проблемам. Генезис от всей души сочувствовал Заку: не повезло, компания у него подобралась… Двое рядовых – слабаки, под ногами всегда путаются. Да глава Отдела по Разработке Оружия, неизвестно что забывшего в той глуши. Вроде забытое он не нашел или нашел не то, вот и психанул, связываться со штабом перестал – была такая версия. Генезис всегда относился к этому Важномой Шинровской Шишке Сефироту доброжелательно, но сейчас презрительно фыркал, заслышав его имя. Этому парню не стоило бросать карьеру Солджера и уходить в чиновники. (Генезис смутно помнил тот скандал между Сефиротом и тогдашним его куратором Ходжо – после него разозленный и покинутый Ходжо и обратил внимание на Солджеров из Баноры. Холландер, помнится, был ах как не рад такому повороту событий – но эти двое вечно были на ножах). Зря он не послушал ученого, ушел, и, как видно, размяк, утратил былую твердость и силу духа. Из-за каких-то загадок, на которые не смог найти ответ? Вот глупость – да кому интересна эта лишняя информация и прочие тайны захудалого городишки?
А ведь когда-то, будучи совсем мальчишкой, Генезис восхищался этим Первым из Первых! Мечтал быть похожим на Сефирота – а сумел его превзойти. Правда, если бы тот не оставил военную карьеру… Может, и к лучшему, что их дорожки как Солджеров почти не пересеклись. Соперничество было бы неизбежно, хоть и глупо звучит - соперничать с кумиром! Кто знает, во что бы это вылилось – восхищение, зависть и амбиции стали бы гремучей смесью.
Тем временем на него с неба загляделась луна. Генезис задумчиво смотрел на нее, вертя в руке перо. (Какая-то птица неудачно врезалась в подоконник и потеряла часть оперенья). Такие темные лунные ночи напоминали ему о прошлом – ночные посиделки, ночные тренировки, костер, Анджил. В ночи будто звучали самые таинственные и загадочные строки Лавлесса, а сердце рвалось вперед. Ему не сиделось в четырех стенах. А значит, какие правила, какие запреты! Сердце скитальца не знает покоя, ничто не удержит его. Генезис взглянул вниз, в, казалось, бездонную темную высоту. Хотелось вспрыгнуть на подоконник и спланировать вперед – но увы, у него не было крыльев или, на худой конец, парашюта, чтобы это сделать. Потому Солджер, аккуратно оглядевшись, бесшумно направился к запасному выходу. Если повезет, он никого не встретит по дороге. Если не повезет – что ж, пара четверостиший, и встреченный предпочтет не вспоминать о спешащем куда-то генерале.
Через полчаса он был уже у двери «Седьмого неба». Бар, конечно, казался закрытым и пустым, но Генезис прекрасно понимал, что сейчас там идут активные анти-шинровские дебаты. Ну и пусть. Мешать недоделанным террористам дискутировать – занятие не для Лучшего из Солджеров. А вот забрать у них свою прекрасную Скарлет, на каких-то пару часов, было просто необходимо.
Распахнулась дверь, мелькнул красный плащ и огненный отблеск от ламп на волосах– это заставило бы заговорщиков вздрогнуть от неожиданности и похвататься за оружие. Но не было в помещении заговорщиков. Не считая Скарлет, склонившейся над книгой в углу. Настольная лампа освещала страницы тускло, Генезис даже от входа это видел. Непорядок – Солджер покачал головой – не у всех же такое хорошее зрение, как у них, военных. Надо отвлечь девушку от столь опасного занятия.
Быстрым шагом подойдя к Скарлет, Генезис собственнически обхватил ее за плечи, уткнулся лицом в волосы. Тут же его руки мягко спустились с плеч ниже, погладили нежную кожу на запястьях девушки и бесцеремонно убрали ее ладони от книги. Ничего не говоря (и это было прекрасно – вряд ли бы она сказала что-то хорошее), Скарлет развернулась к нему, встречая поцелуй. Долгий, долгий поцелуй, который Генезис с удовольствием бы продлил и, хм, усовершенствовал. Но в какой-то момент она отстранилась, резко вскочила со стула (генерал опытно успел за этот короткий миг оценить глубокое декольте ее кофты) и, быстро подойдя к бару, загремела стаканами и бутылкой. Выпить в прекрасной компании всегда хорошо, но… Генезис тоскливо покосился на «тайный» лифт вниз – да будут прокляты эти террористы, которые не вовремя занимают стратегически важные места.
Скарлет принесла виски и все время, разливая его по стаканам, недвусмысленно избегала всяких объятий и прижиманий. Мысль – разогнать этих террористов да провести время как надо – только что заранее потерпела крах. Скарлет – стерва (он признавал это с гордостью), она не даст, если ей что-то будет не по нраву.
- Ну что пришел? – поинтересовалась девушка, покачивая бокалом, соблазительно облизывая губы. И улыбалась так издевательски, что Генезис понял – ему предстоит серьезное испытание. Но терпения Лучшему из Лучших было не занимать.
- Тебя увидеть, - Генезис с усмешкой выпил виски, всем видом показывая, что времяпрепровождением он не слишком доволен. Как водится – никакой реакции. Ну ничего, все еще впереди. Скарлет перегнулась через стол к нему и, улыбаясь, прошипела:
- Ты не вовремя – я была занята.
- Террористическими делами?
- Ими самыми.
Вот тебе и приятная ночь. Она впервые прямо призналась. Что ж, это все же было приятно – говорить начистоту удобней.
- А ты чем был занят все эти дни, мой дорогой? Когда я была свободна.
Вот тебе и удобней. Главное, чтобы слова звучали объяснением, а не оправданием.
- Работа. Долг Лучшего Солджера не ждет. – Генезис тоже наклонился к ней.
- Будто бы больше некому этот долг исполнить, – хмыкнула Скарлет, чуть отстраняясь. Генерал быстро протянул руку, придерживая ее за подбородок – отдаляться друг от друга было на его взгляд совсем неправильно. - Я единственный Лучший.
- Исполнили бы пара солдат похуже, всего делов-то, - скептизм в голосе просто звенел, но зато она подвинулась обратно. Генезис довольно улыбнулся.
- Я незаменим.
Скарлет только рассмеялась.
- И Солджеров в Мидгаре сейчас немного, - поспешно добавил Генезис.
- Куда же все подевались?
- Да кто куда. Идиотские задания, - резковато отрезал, плохо. Он мысленно обругал себя за несдержанность. Говорить о сложившейся ситуации не хотелось, всего один вопрос испортил все настроение. – Ты даже не представляешь, насколько.
- Так расскажи, - не менее резко ответила она.
- Они думают, что Солджерам можно отдавать приказы и ничего не объяснять. А на миссии посылать мешающих всем идиотов. Плетут интриги, а отдуваться нам? Ничего, вернутся все с миссий – и еще посмотрим, кто окажется в чем виноват. Но забудем об этом, - и, не ожидая, пока девушка скажет еще что-то, он резко поцеловал ее – и собрался дальше разговоров не допускать. На этот раз у них со Скарлет планы совпадали.

Генезис вернулся довольный и усталый. Несколько… больше, намного больше двух часов со Скарлет подняли настроение и боевой дух на невиданные высоты. Потому он был готов в любой момент снова нарушить приказ и наведаться в трущобы. Да хоть сейчас же обратно, только сдать утренний отчет.
На утреннем отчете отчета от него никто не потребовал, а вот довести уведомление (после исчезновения Лазарда это стало его обязанностью) до сведения остальных Солджеров поручили.
- Смирно! Согласна новой информации, - спокойно сказал Генезис, - глава Отдела по Разработке Оружия Сефирот, Солджер Первого класса Зак Фэйр, а так же двое сопровождавших их рядовых объявляются погибшими во время выполнения задания. Вопросы есть? Вольно.

«Как же глупо получилось, щенок Зак, да? Оберегал тебя, оберегал, а ты погиб на каком-то задании? С этим Солджером недоделанным, Сефиротом? И еще парой неудачников-рядовых, которые точно не в счет? Эх, что бы Анджил сказал, узнав это? Прочитал длинную лекцию о необходимости исполнять обещания? Да, наверняка. Ну, в Потоке Жизни он ее прочитает тебе, а я лучше потом, попозже послушаю. Интересно, что тебя все же убило, щенок? Неужто стоит верить, что монстры?» - думал Генезис, пролистывая идеально логичные отчеты о нибельхеймовском инциденте.

«Как глупо вышло, да, Сефирот? Ты у нас, оказывается, не просто отставной военный – особенный отставной. Тайны за семью печатями, огромные архивы и все о тебе – вот уж не думал, что ты так популярен среди научной братии Шин-ры. Что же за тайну, сводящую с ума, ты узнал?» - гадал Генезис, собирая, как мог, информацию засекреченную и в отчетах не прописанную.

«Как глупо, Анджил, ты только послушай. Наша война – и вправду война чудовищ, и чудовища тут мы. Я и не знал таких тайн своего происхождения – а твоего и подавно. Не знал и тайн твоей смерти – зато сколько их, ублюдков в белых халатах, это знало. Друг, как думаешь, умру ли я так же, как ты, и почему до сих пор не умер? А твоему щенку повезло, если он действительно погиб, а не отдувается заместо тебя, «неудавшегося эксперимента». Не знаю, насколько уж удался я, но меня не тянет проверять. Друг, я нашел, кому мстить за твоего Зака, ты доволен?» - улыбался Генезис, тенью скользя по улицам Мидгара в направлении трущоб.

В трущобах было мрачно и пустынно – неужто сегодняшний рейд Шин-ры ненадолго распугал обитателей подполий? Рядовой рейд, которого боялись скорее для порядку. Ну и что – сейчас это только на руку.
Пинком распахнув дверь «Седьмого неба», Генезис вошел внутрь. Удача не изменяла ему, своему постоянному любовнику, – Скарлет снова была одна. Вот и отлично. Солджер… вернее, уже экс-Солджер подошел к ней, резко обнял за плечи, резко наклонился, быстро целуя, отстранился тоже быстро, чтоб не увлечься и сообщил:
- Я больше не служу корпорации. Шинра достойна только мести, и месть получит. Пойдешь со мной? – спросил он, поправляя плащ. И выпуская крыло – оказывается, оно было черным, тонким и острым. Достаточно острым, чтобы не пришлось загодя прорезать на плаще дыру. Генезис, впрочем, и не сомневался в этом – ведь удача сегодня любит его. И Скарлет… ведь любит?
Девушка с интересом посмотрела на него, отложила журнал, встала, обошла любовника, сияющая от любопытства, деловито потрогала крыло, наверняка проверяя на прочность, толщину и примерный материал. Довольно кивнула, отошла и кивнула снова.
- Да, иду. С чего начнем мстить?
Генезис готов был спорить на что угодно, что сама она давно уже прикинула, куда идти и с чего начать (и едва ли – в компании с ним). Но на этот раз ситуацией руководил он.
Лишь отсутствие достаточно больших окон помешало Генезису вылететь прямо из бара. Он вывел Скарлет на улицу и там, подхватив девушку, взмыл в небо и устремился вперед, уверенно маневрируя даже на одном крыле. Азарт и нежелание ударить лицом в грязь – вот основные причины уверенности, но да это детали.
Пролетев на трущобами, над мидгарским кольцом, вырвавшись за пределы города, Генезис мягко опустился на одну из невысоких скал. Отсюда вид на Мидгар открывался красивый, даже в чем-то величественный и торжественный. Как раз подходит. Генезис аккуратно позволил Скарлет встать на землю, сделал пару шагов вперед, поворачиваясь к городу лицом, и сообщил.
- Пусть завтрашний день лишен обещаний, нельзя помешать моему возвращенью. Жди, Шинра. Готовься. Мы сломим тебя.
- Ты снаружи, я изнутри, - быстро добавила из-за его спину Скарлет. – Я стану главой Отдела по Разработке Оружия и буду снабжать тебя боеприпасами, договорились?
Генезис кивнул, не собираясь ничего отвечать. Они еще поговорят о своих действиях и этой абсурдной идее. А пока можно насладиться легким триумфом от столь долгожданной, как он только что понял, свободы.
- Налюбовался? – невозмутимо спросила Скарлет. – Тогда собирайся, сейчас надо залететь обратно – там мои вещи. Потом будешь слушать мой план. Полетели.

@темы: фанфики, FF VII, фест "Алиса в Зазеркалье"

---

Фест "Алиса в Зазеркалье". Final Fantasy XII

[Квисти]

Каникулы в Рабанастре

Автор: Мейрит aka Quistis Trepe
Промпт: 2. Баш (пират) и Ффамран Бананса (Судья Магистр).
Пэйринг: Бальфир/Баш, Вэйн/Ноа
Рейтинг: PG-13. В принципе.
Жанр: action/adventure/romance ^^

Если с другом вышел в путь –
Веселей дорога!
Без друзей меня – чуть-чуть,
А с друзьями – много!

Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной?
(с) к/ф "Приключения Электроников"

Ахтунг! Порядка двух авторских листов небеченного текста

- Но учтите, Судья-Магистр Бунанса, - гневно бросила Дрейс, уже выходя из кабинета, - в следующий раз у вас эти фокусы не пройдут.
Ффамран Бунанса демонстративно ковырял мизинцем в ухе, созерцая бегущие по небу облака. Это было главным достоинством его рабочего места – возможность увидеть небо с любой точки обзора. Все остальное, по мнению Ффамрана, смело можно было записать в минус – например, гору бумаг на столе, или назойливых подчиненных, или коллег, имеющих привычку произносить душеспасительные речи. Ах да, и дурацкую униформу. Ффамран показал рогатому шлему, погребенному под квартальными отчетами, "козу", и бодрым шагом вылетел из кабинета, на ходу ослепив улыбкой похожую на снулого карася секретаршу. По дороге в ангар кто-то из Судей пытался сунуть ему очередную кипу макулатуры, но Судья-Магистр Бунанса самым решительным образом пресек все попытки нагрузить его работой, лихо запрыгнул на свой любимый ховер, и взмыл в пронзительно-голубое небо Аркадиса, послав в сторону разочарованных сотрудников Девятого Бюро воздушный поцелуй.
Знакомое окно в западном крыле императорского дворца оказалось закрыто, но когда это его заботили подобные условности. Ффамран заставил недовольно взрыкивающий ховер повиснуть в воздухе, свесился с седла и постучал в стекло. Ставни распахнулись, и в окне показалась усталая физиономия единственного друга Судьи-Магистра Бунансы.
- Что опять такое? – с царственным недовольством вопросил Вэйн Солидор, потирая лоб.
- Я мог бы конечно спеть серенаду… - Ффамран ловко запрыгнул в комнату, едва не сбив с ног в последний момент отстранившегося Вэйна. – Но предпочел более прозаичную версию. Итак, я прилетел, чтобы спасти тебя от неминуемой гибели.
- Какой еще гибели? – старший принц Дома Солидор и правда выглядел неважно, отметил Ффамран. Под глазами круги, белки красные, как у кролика, и, судя по всему, ел Вэйн в последний раз примерно тогда же, когда и спал. Или брился.
- Ну все. Хватит. Государственные дела подождут, - Судья-Магистр прошествовал к шкафу, начал рыться в одежде. – Мне надоело смотреть, как ты себя в гроб вгоняешь. Грамис, то есть Его Императорское Величество, подождет проекта договора, не развалится. Ты в зеркало вообще последние несколько дней смотрелся? Вот и я думаю, что нет.
Ффамран швырнул приятелю чистый костюм.
- Марш в ванную, приведи себя в порядок, и мы идем ужинать, - заявил он не терпящим возражений голосом. – Иначе я намекну Ларсе, что тебе как никогда требуется его поддержка.
- Это, между прочим, шантаж, - буркнул Вэйн, но все же подчинился.
***
Они сидели в одном из лучших аркадийских ресторанов, потягивали розовое игристое вино, и слушали, как певица в синих струящихся шелках томным голосом поет что-то про любовь. К Вэйну вместе с привычным безукоризненным обликом вернулась и его природная язвительность, кисло подумал Ффамран, уже подрастерявший свой энтузиазм по поводу спасения друга. В конце концов, какая ему разница, чем занимается наследник императорского престола в свободное от работы время? Даже если это – все та же работа. Он даже говорит теперь только об этом!
- …и тогда сенатор Грегорот сообщил высокому собранию, что не может одобрить данное решение, - закончил тем временем Вэйн свой рассказ и нахмурился. – Ты меня вообще слушаешь?
- Конечно, слушаю! – Ффамран отработанным жестом склонил голову набок и невинно захлопал ресницами. – Сенатор Грегорот был против, так?
- И против чего же? – вкрадчиво спросил принц.
Судья-Магистр Бунанса недовольно потряс головой.
- Вэйн, мне хватает всего этого в Департаменте, - он скорчил смешную гримаску и стал перечислять, загибая пальцы, - договоры, доносы, дрязги Судей, интриги Сената, заскоки императора… Ну ладно, будем считать что последний пункт я не озвучивал. В общем, мне определенно надо отвлечься от серой будничной рутины. И тебе тоже не помешает.
- И как же ты предлагаешь "отвлечься"? – подозрительно осведомился Вэйн, но в глазах у него прыгали чертенята, и Ффамран мысленно поздравил себя с успехом.
- Слетаем в Далмаску, - он заговорщически подмигнул озадаченному принцу. – Инкогнито. И там развлечемся на полную катушку.
Вэйн поднял свой бокал, рассматривая вино на свет, и провозгласил:
- В таком случае – предлагаю тост. За развлечения на полную катушку.
***
План Ффамрана был прост и надежен. Аркадийская дипломатическая миссия, посланная ко двору королевы Ашелии, должна была пробыть в Рабанастре всего два дня – плюс день на дорогу туда-обратно. За это время их отсутствие вполне можно объяснить вполне объективными причинами – сам Судья-Магистр собирался сказаться больным, а Вэйн итак носа не высовывал из своих покоев, пока работал над договором, так что ему достаточно сказать Бергану, чтобы его не беспокоили, и в комнаты сына не сможет попасть даже сам император.
Бунанса-младший с энтузиазмом занялся подготовкой – за оставшиеся до отправления сутки он раздобыл им не только комплекты одежды, подходящей к их легендам, но даже сфабриковал поддельные паспорта и вписал вымышленные фамилии в дипломатический реестр. Вэйну оставалось только удивляться тому, с какой легкостью один из его Судей-Магистров проворачивает подобную аферу.
Итак, уже через день два аркадийских дворянина средней руки поднялись на борт "Сирены", одного из самых быстрых кораблей имперского флота, принадлежащего дипломатической службе Пятого Бюро. В каюте Ффамран прижался носом к стеклу и долго смотрел на исчезающие за облаками шпили Аркадиса, а когда они растворились в серой дымке, плюхнулся с разбегу на кровать и мечтательно выдохнул:
- Приключение! Как же мне их не хватало!
Вэйн улыбнулся, глядя на наслаждающегося жизнью приятеля. И подумал что ему, пожалуй, тоже этого не хватало. Когда они были помладше, Вэйн и Ффамран запросто могли на целый день сбежать в лес – кататься на чокобо, запускать модели воздушных кораблей, играть в прятки, или искать клады в жутковатых пещерах. Увы, с тех пор прошло немало лет; младший сын доктора Бунансы блестяще сдал экзамены на магистерское звание и теперь заведует имперской службой безопасности, а на плечи солидорского принца легло тяжкое бремя государственных дел, которыми уже не мог заниматься его немощный отец. Тем удивительнее было то, что они вот так внезапно смогли выбраться за пределы не только столицы, но и самой Империи. Вэйн наблюдал, как Ффамран прыгает на мягком матрасе, и думал о том, что он никому не позволит испортить их отдых.
***
Рабанастр оказался шумным, красочным, многолюдным, полным экзотических звуков и запахов городом. Здесь по улицам свободно бродили виеры, мугглы и бангаа, и никого из людей подобное соседство не смущало, – привыкшим к имперской ксенофобии Ффамрану и Вэйну это казалось немыслимым. Зато и затеряться в толпе, отбившись от стайки дипломатов, оказалось проще простого – им совсем не хотелось торчать на приеме у королевы Аш. Ффамран на радостях стащил с какого-то лотка пару подозрительно выглядящих фруктов, вручил один из них Вэйну, а сам с удовольствием вгрызся в сочную фиолетовую мякоть. Они шли по улицам и с интересом оглядывались вокруг, зачастую изумленно поднимая брови.
В этом городе, казалось, на каждом углу чем-нибудь торгуют. Солидные магазины с красивыми витринами; маленькие лавчонки; просто лотки под цветастыми тентами – даже некоторые прохожие могли внезапно предложить какой-нибудь товар. Ффамрана это изрядно забавляло, и Вэйн уже был вынужден чуть ли не за шкирку оттаскивать его от пары особенно неприглядно выглядевших прилавков.
Кроме непрерывной торговли в Рабанастре неприятно поражала постоянная суета и давка. Узкие кривые улочки, забитые торговцами всех мастей, в которых с трудом могли разойтись два человека, какие-то очереди, змеящиеся из открытых дверей сомнительных заведений, нищие и попрошайки, хватающие проходящих мимо за одежду – все это вызывало раздражение.
Нагулявшись вдоволь, Ффамран и Вэйн решили сделать остановку на центральной площади. Судья-Магистр Бунанса сидел на бортике фонтана, беспечно болтая ногами, старший сын Дома Солидор прикрыл глаза, облокотившись о тот же бортик, и подставил лицо яркому солнцу Далмаски.
- Ты заметил? – негромко и очень серьезно спросил Ффамран. Вэйн нехотя приоткрыл один глаз. Его приятель все так же болтал ногами и широко улыбался, но взгляд сузившихся карих глаз был холоден.
- Ты о тех типах, которые за нами следят? – лениво осведомился он, поворачиваясь и опуская ладонь в фонтан.
- О них самых, - Ффамран легко спрыгнул со своего насеста и громко и жизнерадостно заявил:
- Я тут одну забегаловку видел, "Дюнное море" называется, надо бы ознакомиться с сей достопримечательностью!
Вэйн согласно кивнул и последовал за ним.
Отдых начал становиться интересным.
***
Таверна "Дюнное море" по праву считалась одной из лучших в Рабанастре. Это означало, что ее хозяин знал около десятка куртуазных слов и выражений (наподобие "Здравствуйте", "Приятного аппетита" и "Рыгайте, пожалуйста, чуть потише"), пиво в ней не разбавляли мочой, девочки нетяжелого поведения, ошивавшиеся у стойки, имели понятие о контрацепции, а вышибала не нокаутировал буянов, а вежливо провожал до дверей, поддерживая под локоток. В общем, практически, это был главный центр культурной жизни города, и неудивительно, что на Вэйна Солидора он произвел несколько удручающее впечатление.
Впрочем, для их целей "Дюнное море" подходило наилучшим образом – они выбрали себе столик на галерее, с которого открывался отличный обзор на весь зал, и подобраться к ним незамеченным не смог бы даже самый лучший опер из Девятого Бюро, о чем Ффамран и сообщил Вэйну, недоуменно изучавшему меню.
- Отлично, - только и ответил принц, внимание которого привлекла угнездившаяся у стойки фигура в темном плаще. Он готов был побиться об заклад, что именно этот человек следовал за ними во время дневной прогулки. С его места не было видно лица – только по-военному коротко подстриженные светлые волосы и тяжелый меч на перевязи.
- …а еще, пожалуйста, принесите на десерт "Королевскую радость" и коктейль "Веселый кактоид", - диктовал тем временем Ффамран подоспевшему официанту, - а ты что закажешь?
- Скажи то же самое, что и себе, - отмахнулся Вэйн, глядя, как через толпу внизу протискивается тощий мальчишка-подросток. Он безошибочно подошел к сидящему за стойкой мужчине, перекинулся с ним парой слов и поспешил обратно к выходу. Принц нахмурился. Что-то не похоже это было на обычных грабителей. Но ведь об их отлучке никому в Аркадисе не было известно! Тогда почему с самого прилета их двоих так нагло и в открытую "пасут"?
- Ваш заказ, господа, - официант поставил перед ними тарелки и удалился. Вэйн потыкал вилкой в неаппетитные молочно-белые стебли.
- Это что? – с подозрением спросил он, глядя, как Ффамран за обе щеки уплетает сомнительное угощение.
- Мириамский лук-мистолов, - любимое чадо доктора Бунансы поучительно воздело палец, - настоящий, свежий. Если начать их резать, они будут пищать и шевелиться.
- Нет уж, спасибо, - Вэйн закатил глаза. Пристрастие Ффамрана ко всяким экзотическим блюдам уже несколько раз стоило ему больного желудка. – Что-то у меня пропал аппетит.
- Зря, - с набитым ртом высказался его спутник. – Ты еще горячего блюда не видел.
- Надеюсь, что и не увижу, - самое время пожалеть о своей опрометчивости и о том, что он доверил заказ приятелю. – Как насчет предложения познакомиться с нашими новыми друзьями поближе?
- Вот это другое дело, - Ффамран изящным жестом промокнул губы салфеткой, поправил манжеты рубашки. Насколько знал Вэйн, кроме пистолета с инкрустированной перламутром рукоятью, висевшего на поясе, Судья-Магистр Бунанса носил на себе еще небольшой арсенал всяческого метательного барахла, которое легко можно было спрятать в складках одежды. У самого Солидора не было ничего, кроме шпаги, и он вполне обоснованно считал, что другое оружие ему без надобности. Таким образом, вдвоем они могли справиться со всем, что был способен предложить им Рабанастр, будь то уличные бандиты или солдаты королевы. Но если в деле замешана Розаррия…
Именно это им и предстояло выяснить. Вэйн небрежно кинул на их столик несколько монет и аркадийцы неспешно направились к выходу из таверны.
***
- Вечно ты так, я даже коктейль попробовать не успел, - бубнил Ффамран, исподтишка оглядываясь и прикидывая, какое место лучше выбрать для "знакомства". Увы, все симпатичные переулочки в Рабанастре были уже заняты – и откуда только здесь берется такое количество народу? – раздраженно думал Судья-Магистр, уже около получаса целеустремленно таскавший Вэйна и их "хвост" по всему городу. Теперь, когда они вычислили своего сопровождающего все, что им требовалось – относительно безлюдное место и немного времени. Однако именно этих двух вещей критически не хватало: над городом плыли звуки вечернего колокола, напоминая о таких прозаических вещах, как отдых и ночлег. Вэйн Солидор, конечно, может выслеживать кого угодно до глубокой ночи, но скоро ему придется заниматься этим в гордом одиночестве, - примерно так обозначил свою позицию Ффамран, когда они снова – который раз за день – вырулили к злосчастному фонтану.
Судья-Магистр Бунанса перегнулся через край, чтобы плеснуть воды на покрасневшее лицо – пустынное солнце жестоко, и он уже успел слегка обгореть. И поскольку он совершил это неожиданное движение, дротик, предназначавшийся ему, только взъерошил Ффамрану волосы на макушке и бессильно канул в фонтан. Вэйн уже присел с другой стороны бортика с обнаженным клинком в руке, и Ффамран спешно перебрался к нему, по дороге чуть было не став жертвой еще нескольких дротиков.
- Однако, это хамство, - процедил Судья-Магистр, неторопливо доставая пистолет. – Среди бела дня, на главной площади… - он подцепил пальцем плавающий рядом с ним дротик. – И наверняка острие смазано сонным зельем. Какой моветон!
- Значит, пора научить их хорошим манерам? – с ленцой в голосе предположил Вэйн, на мгновение поднимая голову, чтобы оценить диспозицию.
Ффамран последовал его примеру и оценил остроумие противника. Нападавшие, видимо, сообразили, что неожиданная атака не удалась (как любил говорить в таких случаях Бунанса-папа, "врасплох оказался плох"), и теперь медленно окружали фонтан. Но что самое смешное – все, как один, были одеты в форму личной гвардии королевы Ашелии. А значит, могли творить, что им вздумается, на городских улицах, и никто не посмеет им мешать.
- Знаешь, о чем я думаю? – Ффамран выстрелил наугад, перезарядил пистолет.
- О чем же? – Вэйн спокоен, будто на императорском балу, его идеальный внешний вид не портит даже тот факт, что он сидит на корточках в фонтане.
- Чтобы они не оказались на самом деле гвардейцами, - еще один выстрел, вскрик, невнятные ругательства… Нападавшие медлят – никому не хочется подставляться под пули. – Иначе нам придется завоевывать еще и эту дурацкую страну, а на меня свалится гора бумаг.
Кто-то – там, на площади – отдает приказ, и люди в форме королевской гвардии начали стягивать кольцо вокруг ненадежного убежища двоих аркадийцев. Ффамран хмыкнул.
- У них… Пригнись!.. – выстрел, – …нет стрелков.
Вэйн только кивнул, дожидаясь, пока нападавшие подойдут поближе – так, чтобы он в отполированном до блеска лезвии своей шпаги видел лицо идущего впереди, - и ринулся в бой. Клинок запел, встретившись со сталью, и Вэйн подумал на мгновение, что он неоправданно долго держал свою шпагу в ножнах. А потом осталась только привычная тяжесть в руке, звуки выстрелов, и простая задачка, которую нужно решить за минимальное количество ходов – добежать до переулка.
Вэйн Солидор расчищает себе путь; ему нет необходимости оборачиваться, чтобы знать, что Ффамран Бунанса следует за ним. Сколько бы лет ни прошло, привычку сражаться бок о бок не так-то просто бросить.
***
На сей раз тихую улочку им удалось найти сразу - видимо, беспечные жители Рабанастра при звуке выстрелов сообразили-таки попрятаться по своим норкам. Ффамран прислонился к стене, преувеличенно облегченно вздохнул и смахнул несуществующий пот со лба.
- Кажется, оторвались, - сказал он и хихикнул.
- И что смешного? - Вэйн аккуратно обтер лезвие шпаги носовым платком, вогнал клинок в ножны.
- Ну, мы вроде как хотели захватить свой "хвост" в плен и побеседовать с ним без шума, а вместо этого на главной площади Рабанастра валяется сейчас с полдюжины раненых и, возможно, убитых людей в форме королевской гвардии, - фыркнул Судья-Магистр, - в общем, неплохо погуляли. А главное - без шума.
Вэйн рассеянно пожал плечами. Его мало интересовали последствия их авантюры, гораздо важнее было выяснить, кто стоит за столь хорошо организованным нападением. Когда он поделился этой мыслью с Ффамраном, тот только поморщился.
- Мы не сможем этого сделать, если они будут гоняться за нами хорошо вооруженной толпой, - ответил он, проверяя ударный механизм своего пистолета.
- Значит, нам нужен другой план, - рука Вэйна будто невзначай легла на рукоять шпаги.
- И, кажется, он уже есть, - промурлыкал Судья-Магистр Бунанса, отводя пальцы друга от оружия.
- Что?.. - начал принц, но его мысль прервало характерное шипение и бледно-сиреневая дымка, скользящая по переулку.
- Сонный газ, - воскликнул Ффамран с фальшивым удивлением. - Покажитесь, трусы!
Он пару раз выпалил по показавшимся ему подозрительными теням, но отрава была превосходного качества, и скоро бесчувственное тело Судьи-Магистра опустилось на брусчатку рядом с уже распростершимся там принцем.
***
- ...и должен отметить высокое качество состава. Мой отец ученый, поверьте, я в этом разбираюсь. Не знаю, чем вы воспользовались в качестве закрепителя, но по специфическому привкусу могу предположить…
Если бы ему позволила гордость, Вэйн бы застонал. Приходить в себя под болтовню Ффамрана показалось ему одним из самых тяжких испытаний из всех, что выпадали когда-либо на его долю.
Судья-Магистр не переставал балаболить, а принц постепенно осознавал, что он сидит в очень неудобной позе, привязанный к спинке стула, и, судя по теплу чьего-то тела и ввинчивающемуся в уши голосу, Ффамран точно так же привязан к стулу за его спиной.
- …если бы вы в следующий раз воспользовались не самим веществом, а его окислом – это снизит вероятность побочных эффектов, и увеличит срок действия препарата…
Вэйн рискнул приоткрыть глаза – его очень интересовало, перед кем так распинается его друг.
Комната слегка покружилась и встала на место – обычный, ничем не примечательный интерьер. В поле зрения Вэйна попадал давно остывший камин, плотно зашторенное окно и часть кровати – а также чьи-то заляпанные грязью кавалерийские сапоги. Для того, чтобы увидеть обладателя обуви, пришлось бы пошевелить головой – выдать себя; пока что Вэйн предпочел остаться "без сознания" и оценить обстановку.
- …что, собственно, и является доказательством моей теории! – многозначительно закончил Ффамран, и Вэйн почувствовал, как пальцы друга касаются его руки. Принц незаметно сжал ладонь Судьи-Магистра, подтверждая, что он пришел в себя, и Ффамран тихо вздохнул.
- Ваши знания поразительны, - вежливо отозвался мужской голос, - но прочитанная вами лекция ничуть не приблизила нас к цели разговора.
И другой голос, очень похожий на предыдущий, добавил:
- Не хотите отвечать на вопрос, так и скажите. У нас, представьте себе, не так уж и много времени.
На сей раз говорил явно владелец грязных сапог. Вэйн, уже прощупавший веревки на предмет прочности и определивший, что так просто им не выбраться, решил, что для начала информации ему хватит, и потому вскинул голову и своим "официальным", исполненным царственного достоинства голосом, спросил:
- И что же вы хотите знать? Возможно, я смогу вам ответить.
Он спокойно встретил кислый взгляд одного из похитителей. И подумал, что опять ошибся в расчетах – тот оказался блондином, но слишком лохматым для того, чтобы быть их "хвостом".
- Мне кажется, смысла спрашивать уже нет, - криво усмехнулся лохматый, и Вэйн автоматически отметил, что его можно было даже назвать симпатичным, если бы не уродливый шрам, рассекавший левую бровь и чудом не задевавший глаз. – Я же говорил, тут одного взгляда достаточно. Аркадийцы, чтоб их.
Ффамран еле слышно хихикнул и шелковым голосом спросил:
- А что, у местных бандитов на уроженцев Аркадии отдельные расценки?
- А что, у уроженцев Аркадии есть повод думать, что ими могут заинтересоваться вульгарные бандиты? – не остался в долгу лохматый.
- А что, по вашему виду скажешь, что вы не вульгарные?
- А…
- Хватит, - устало попросил второй из похитителей, которого было никак не рассмотреть – он, видимо, держался около двери. – И вы, пожалуйста, прекратите, Судья-Магистр.
То, что Ффамран оскалился в нехорошей улыбке, Вэйн понял, даже не видя его лица – достаточно было легкого движения, напряжения мышц, перемены позы. Из развязного молодого вельможи его друг мгновенно превратился в очень опасное существо.
- Мне кажется, у вас перед нами есть некоторое преимущество, - протянул он, - что-то я не припомню, чтобы мне выпадала возможность представиться.
Вэйн воспользовался паузой, возникшей после этих слов, чтобы внимательнее осмотреть комнату. Никаких лазеек или способов побега при данных обстоятельствах обнаружить не удалось, зато он заметил форму королевской гвардии, небрежно брошенную на постель, и то, что под шторами нет тени – следовательно, на улице еще ночь.
Наконец заговорил тот, второй, стоявший у двери.
- К сожалению, вы не в том положении, Судья-Магистр, чтобы требовать соблюдения правил этикета. Советую вам пересмотреть свое поведение, пока вы находитесь здесь.
Хлопнула дверь, и тот же голос добавил:
- Пойдем же, Баш.
Лохматый тип тряхнул головой и покинул комнату вслед за своим коллегой, оставив пленников в одиночестве. Вэйн почувствовал, как обмяк на стуле Ффамран, и на всякий случай спросил:
- Ты как?
- Ужасно! – голос Судьи-Магистра Бунансы звучал так, будто он вот-вот расплачется. – Ты представить себе не можешь, как трудно было убалтывать этих двух чурбанов, и главное, ни один из них так и не сказал, на кой черт мы им понадобились! И все это – когда у меня в башмаках плещется Ридоранский водопад! Я простужусь! Умру! И в этом конечно же будешь виноват ты со своей дурацкой политикой!
Вэйн с трудом удержался от улыбки, хотя приятель все равно не смог бы ее увидеть. После вынужденного купания в фонтане у него в сапогах тоже хлюпало; ничего смертельного – но Ффамран говорил так убедительно, словно ему уже нужно было заказывать торжественное отпевание.
- Вот, - задумчиво продолжил ныть Судья-Магистр, - сейчас чихну. Учти.
- Учту, - принц попытался пожать связанными плечами; получилось плохо, - только скажи, ради кого ты ломаешь комедию? Наши гостеприимные хозяева нас временно покинули, и к тому же даже с твоими талантами вряд ли ты убедишь их, что мы провинциальные аркадийские дворяне. Похоже, они в курсе, что за рыбка попалась в их сети.
- А подслушивающие устройства? – отозвался Ффамран.
- Вероятность установки во временном убежище не более четырнадцати процентов, - отрезал Вэйн.
- Надо было сразу сказать! – Судья-Магистр дернул рукой, и опутывавшие их веревки упали на пол.
- Все же, на профессионалов они не тянут, - он продемонстрировал Вэйну добытый из рукава стилет, плюхнулся на кровать, стащил чулки и принялся их выжимать. – И насчет воды в башмаках – это была не шутка, - пояснил он, - попробуй спокойно рассуждать, когда у тебя мокрые ноги и подбирается простуда!
Принцу, считавшему, что спокойно рассуждать может помешать только полное прекращение мозговой активности сиречь смерть, оставалось лишь схватиться за голову.
- И как мы теперь выясним, кто их послал? – для наглядности он поддел носком сапога обрезки веревок.
- Легко, - чтобы сбить Ффамрана с толку, требовался как минимум линкор класса "Альфа": Судья-Магистр Бунанса славился своим упрямством не меньше, чем легкомысленностью. – Надо только убедить их, что необходимо нам все рассказать.
- Железная логика. И как же это сделать?
- Придумывать планы – твоя забота, - отмахнулся Ффамран. – Я только подаю идеи.
- Вот оно, Девятое Бюро во всей красе, - съязвил Вэйн, - защита и опора Дома Солидор.
- Не ерничай, - обиделся возглавляющий упомянутое Бюро Судья-Магистр, - без меня бы ты до сих пор писал поправки к договору. А тут – такое приключение!
- Ага, только вообще-то мы все еще в плену!
- Это легко исправить.
Ффамран отдернул шторы, повозился с задвижкой и распахнул окно в душную летнюю ночь.
- Ну вот. Третий этаж и прямо под нами – крыша пристройки, - резюмировал он, - иногда полезно бывать в городах, где архитекторам не знакомо слово "небоскреб".
- Нам нужно узнать… - начал Вэйн, но Ффамран его перебил:
- Кто их послал. Знаю, знаю. Только как ты изволил напомнить, моя первая обязанность – оберегать представителей императорской фамилии. Выяснить, кто они, мы успеем и завтра, а пока придется уйти по-аркадийски, не попрощавшись.
Щелчок взводимого курка будто поставил точку в его речи.
- И куда же вы направляетесь, господа? – либо давешний лохматый блондин скоропостижно подстригся и сделал косметическую операцию, либо они наконец нашли свой "хвост". Мужчина в дверях небрежно указал дулом пистолета прочь от окна. Ффамран покорно отошел в сторону, едва слышно шепнул: "Беги. Я останусь". Вэйн упрямо дернул плечом, медленно поднимая руки ладонями вперед – мало ли, что на уме у этого типа. Одно он знал точно – бежать – значит проиграть. Какая партия бы не велась сейчас в Рабанастре, их похитители – не более чем пешки, а Вэйну Солидору нужно было добраться до главных фигур.
Судья-Магистр Бунанса уныло вздохнул и поднял руки вслед за ним.
***
На этот раз похитители поступили умнее – они развели пленников по разным комнатам. Ффамран мельком подумал, что это ничего не меняет – по отдельности они с Вэйном так же опасны, как и вместе, и вообще, будь их целью выбраться из этой развалюхи – давно бы сбежали, просто Солидор решил продемонстрировать фамильное упрямство, вот и приходится изображать из себя овечку на весеннем лугу, чтобы подманить скрывающегося в кустах волка. Судья-Магистр Бунанса отвлекся от составления списка претензий, кои он непременно озвучит при удобном случае, оставшись с Вэйном наедине, и бросил косой взгляд на волка… то есть на человека по имени Баш, сидевшего у окна с заряженным арбалетом на коленях. "Ну что же, посмотрим, кто быстрее разговорит своего собеседника", - Ффамран мысленно потер руки, предчувствуя увлекательное соревнование, и на пробу жалобно кашлянул.
Баш едва не подскочил, выдавая собственную нервозность, и подозрительно посмотрел на пленника.
Ффамран шмыгнул носом.
Баш отвернулся к окну.
Ффамран тоненько и протяжно чихнул.
Баш покосился на него.
Ффамран извиняющее поднял брови – мол, не виноват я, все проклятая простуда – и слегка пошатнулся вместе со стулом.
Баш отложил арбалет и настороженно спросил:
- Вам нехорошо?
Ответом ему был гордо вздернутый подбородок и новый чих. Ффамран с затаенной усмешкой наблюдал, как Баш с опаской подходит ближе – тот держался так напряженно, будто боялся разбудить очень голодного хищника.
Судья-Магистр Бунанса тяжело и хрипло вздохнул, когда холодная ладонь коснулась его лба. "Жара нет", - растерянно пробормотал незадачливый похититель и со вздохом принялся распутывать веревки, привязывающие его к стулу.
- Совсем развязать не смогу, - предупредил Баш. – Но, по крайней мере, если вы приляжете – возможно, станет легче.
Ффамран натянуто кивнул, прикидывая, в какой момент будет выгоднее сомлеть в объятьях своего тюремщика.
***
Вэйн едва смог подавить смешок, когда тот из близнецов, что щеголял шрамом на полфизиономии, заявил, что сам будет сторожить "этого типа" и увлек Ффамрана в другую комнату, оставив своего молчаливого брата наедине с принцем. Даже при благоприятных обстоятельствах у этого Баша против грозы всего Департамента Судейства не было ни единого шанса. Впрочем, не только Ффамран видел в сложившейся ситуации положительные стороны.
На то, чтобы сложить два и два, у Вэйна ушло не больше минуты – слишком по-разному действовали эти двое и "гвардейцы" у фонтана, к тому же, будь у них больше людей, вряд ли братья стали бы сторожить капризную и норовящую сбежать добычу сами.
- Позвольте поинтересоваться, - нарушил принц тишину, - наши портреты случайно не вывешены на доске объявлений для охотников за редкими монстрами? С чего вдруг такой ажиотаж среди криминальных элементов вокруг двух скромных гостей столицы?
Ответа он не дождался, но Вэйна мало что могло обескуражить, поэтому он продолжал говорить, растягивая слова:
- Я насчитал как минимум две… нет, три заинтересованные стороны, а их вполне может быть больше. Что, награда за наши головы действительно так сказочно высока, чтобы со всей округи слетелись стервятники?
Наверное, он все же задел чувства похитителя – принц и моргнуть не успел, как тот оказался рядом, поднял руку – не то собирался коснуться лица, не то – начать душить непокорного пленника, - и прошипел:
- Гораздо выше, чем ты думаешь.
Вэйн спокойно встретил яростный взгляд – ему приходилось видать вещи и пострашнее – и прокомментировал:
- Тогда, возможно, вас бы могла заинтересовать, ну, скажем… втрое большая сумма?
- Вы кидаетесь деньгами, будто император, - его собеседник отстранился, но Вэйн мысленно себя поздравил – втянуть этого молчуна в диалог оказалось легче легкого.
- И тем не менее, я отвечаю за свои слова, - ответил он, пожимая плечами, - назовите цену, назначенную вам заказчиком, и я с легкостью перебью ее.
А заодно прикину, кем может быть этот заказчик, и знает ли он, какая рыбка заплыла к нему в сети… Знает, не может не знать. А значит, у кого-то в Аркадисе слишком длинный язык.
- Есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги, - отрезал похититель.
- Все продается и покупается, - невозмутимо возразил Вэйн, позабавленный горячностью, с которой ему возразили.
- И вы сам?
- Да, и вы как раз этим и собираетесь заняться, не так ли? Продать меня. За соответствующую цену.
Он с удовольствием смотрел, как розовеют щеки его собеседника. Словесная баталия становилась все более увлекательной.
Принц небрежно устроился на жестком стуле, насколько ему позволили связанные руки, и снисходительно добавил:
- Хотя, возможно, вы действуете вовсе даже из идейных соображений, эээ… как вас, простите?
- Ноа Ронсенберг, - ответ был явно рефлекторным – и искренним, судя по обалделой физиономии отвечавшего.
- И вам лучше других должно быть известно о причинах, по которым вы оказались здесь, - попытался реабилитироваться несчастный, но маска злобного и равнодушного похитителя аркадийских принцев трещала по швам.
Вэйн сладко улыбнулся и решил добить собеседника.
- Возможно, но известны ли они вам, - он помедлил, пробуя имя на вкус, пока не решил, что ему определенно нравится, как оно звучит, - Ноа?
***
Ффамран жадно пил, неловко удерживая стакан с водой связанными руками, Баш с тревогой наблюдал за ним.
Когда пленник слабым голосом поблагодарил его и рухнул обратно на подушки, его тревога начала граничить с паникой.
- Полегче? – спросил он, присаживаясь на краешек постели. Забытый арбалет сиротливо лежал на подоконнике, но Ффамран, разумеется, и не думал о том, чтобы бежать. Вэйн поставил перед ним интересную задачку, и теперь для Судьи-Магистра делом чести было решить ее быстрее, чем это сделает принц.
- Немного, - едва слышно ответил он и закашлялся. Судя по движению Баша, тот явно не знал, куда девать руки – то ли придержать страдальца за плечи, то ли надавать ему пощечин. Когда приступ утих, Ффамран сказал извиняющимся голосом:
- Видимо, подстыл из-за мокрой одежды. Никогда не думал, что в пустыне могут быть такие холодные ночи.
- К этому трудно привыкнуть, - рассеянно согласился думающий о чем-то своем Баш.
- Там, откуда вы родом, такого нет? – Ффамран приподнялся на локте, намеренно заставляя собеседника напрячься. Связанные руки порядком мешали, но он уже придумал этому временному неудобству одно дивное применение.
- Вам будет легче, если вы узнаете, что в плену вас держит не уроженец Далмаски? – Баш ухмыльнулся, и, вопреки ожиданиям Ффамрана, не стал отстраняться после недвусмысленного вторжения в личное пространство – наоборот, наклонился еще ниже – так, что вздумай пленник бежать, ему даже со связанными руками не составило бы труда нокаутировать своего противника.
- Удачная догадка, - Судья-Магистр облизнул губы. – Беседа отвлекает меня от перспективы один на один бороться с, гм, идущей на приступ простудой.
Баш хмыкнул.
- Мне кажется, болезнь итак отступает.
- Все благодаря вашей неустанной заботе, уважаемый тюремщик. Похоже, цена на меня живого существенно отличается от стоимости хладного трупа, - Ффамран все еще раздумывал, стоит ли продолжать намеки, если реакция на них нестандартная, но Баш все же отодвинулся и мгновение было упущено.
- Если учесть, что последняя равна весьма круглой сумме, - похититель подмигнул своей жертве, - то представь, насколько велика первая.
- Не представляю, - честно признался Судья-Магистр. – И кто же нынче столько платит?
- Покупатель пожелал остаться неизвестным. Вы, наверное, кому-то крупно насолили?
- Что-то не припомню, - это была абсолютная правда, не мог же Ффамран упомнить всех, кого "несправедливо" обидел своими шуточками, - а вы с братом, значит, решили подзаработать?
- Несомненно, - Баш ухмыльнулся, - хотя не могу себе представить, чтобы кто-нибудь платил деньги за такое трепло.
- Я имею право расценить это как оскорбление в лучших чувствах? – Ффамран хихикнул. – Мы, между прочим, уже некоторое время делим постель… И я мог бы потребовать удовлетворения!
Он вздрогнул, встретив взгляд Баша – такая странная смесь эмоций была в нем. Тоска и жажда, крепко приправленные страхом; Судья-Магистр внезапно подумал, что сам того не замечая, заигрался с огнем, и вдруг заново ощутил свою беспомощность, стянутые веревкой запястья, и то, что сидящий рядом с ним на кровати мужчина просто крупнее и сильнее его. И все это определенно должно пугать, а не…
- В смысле, сатисфакции, - пробормотал он, опуская голову и надеясь, что Баш в полутьме не разглядит румянец на его щеках.
- Мог бы.
Голос собеседника звучал глуховато, как будто ему тоже было, что скрывать. Скрипнули пружины – Баш легко поднялся к кровати и вернулся к окну. Ффамран показал язык его спине и откинулся на подушки.
- Ну, вот и поговорили… - задумчиво сообщил он потолку.
***
Вэйн развлекался тем, что рассказывал упрямо молчащему Ноа различные версии происходящего – от заговора среди оппозиции Далмаски, которые против сближения королевы Ашелии с Аркадисом, до совсем уж запредельного "высокого спроса на мужчин благородной наружности у виер, которые используют оных как племенных жеребцов". Из упрямого молчания, кроме не вполне подобающего случаю чувства умиления (Ларса вот точно так же, когда обижается – надувает губы и молчит), удалось извлечь немало полезного. Например, показательным было то, как Ноа дернулся, когда Вэйн упомянул напрашивающийся первым розаррийский мотив. Итак, без Маргрейсов тут действительно не обошлось, но чем же они зацепили близнецов, которые при своей светлой коже и золотистых волосах на верных подданных Багряной Империи никак не тянули? Памятуя о скупости розаррийской разведки (Судья-Магистр Бунанса два месяца пытался продать им "секретные" сведения, содержащие определенную дезинформацию, и заявлял, что отказывается иметь дело с подобными жмотами, раз даже компромат на Солидоров им приходится всучивать чуть ли не насильно), принц сомневался, что дело в астрономичности суммы. Ситуация с заложниками больше походила на правду – и сильно осложняла дело, ведь о выкупе в таком случае не могло быть и речи. Не то, чтобы им с Ффамраном оставалось повесить головы и грустить о своей несчастной судьбе в ожидании радостной встречи с Аль-Сидом Маргрейсом – бежать по-прежнему не составило бы труда. Но Вэйн по-прежнему не собирался бежать. Если он прав – а он скорее всего прав – и за похищением стоит Розаррия, то ему представился потрясающий шанс так подмочить политическую репутацию Багряной Империи, что Маргрейсам несколько лет придется отмываться от грязи и сидеть тише воды, ниже травы – осталось только получить веские доказательства. Это во-первых, и во-вторых – утечка информации в Девятом Бюро. Неплохо было бы выяснить, кто среди мальчиков и девочек Ффамрана имеет приработок на стороне, да такой, что за него платят розаррийскими динарами.
- Итак, возвращаясь к теме нашего разговора – мне уже начинать готовиться ко встрече с таинственным покупателем или можно пока расслабиться? Сами понимаете, вопрос животрепещущий, - Вэйн деликатно зевнул и кивнул в сторону окна; ночь как раз перешагнула рубеж самой глухой своей поры, когда на улицах гаснут огни, и не встретишь ни души.
Он не дождался ответа, и хотел было повторить вопрос в более язвительной манере, но Ноа, вдруг насторожившийся, словно охотничья собака, в два бесшумных прыжка оказался подле него, зажал рот ладонью, выдохнул на границе слышимости: "Шшш! Ни звука!"
Принц послушно кивнул, отстраненно подумав, что пальцы у его похитителя пахнут чем-то удивительно знакомым, он только никак не мог понять, чем. Ноа кинжалом перерезал веревки, жестом указал на дверь и размытой тенью метнулся к окну. Вэйн, рассудив, что слушать какого-то наемника принцу без веских причин не подобает, подобрался к оконному проему с другой стороны.
По ни с чем не сравнимому стуку подкованных сапог о мостовую он понял, что происходит, еще до того, как выглянул на улицу. Беглый взгляд выявил с десяток королевских гвардейцев, деловито оцепляющих дом, а потом его прижало сверху теплое тяжелое тело, весьма некуртуазно ткнув носом в затертый половик.
- Высунешься еще раз – убью, - беззлобно произнес Ноа, и Вэйну почему-то не захотелось с ним спорить.
Принц смолчал, даже когда его слегка шлепнули по спине, придавая нужное ускорение в сторону двери; все невысказанные - и весьма нелестные – слова пришлось проглотить. Ему критически не хватало информации, чтобы составить новый план, и оставалось лишь надеяться, что Ффамран не подведет.
Заглянув в соседнюю комнату, он еле удержался от того, чтобы истерически рассмеяться – Баш сидел верхом на его приятеле и тыкал его носом в пол, до мельчайших деталей повторяя позу, в которой только недавно оказались они с Ноа.
- Надо бежать, - бросил Вэйн, пригибаясь, чтобы не маячить в оконном проеме. Баш молча кивнул и отпустил Ффамрана.
- Ну вот, - резюмировал Судья-Магистр, выглянув в окно и заработав два неодобрительных взгляда. – Доигрались.
Вэйн дернул плечом и деловито пополз к выходу.
***
Люди в форме гвардейцев знали свое дело: они оцепили дом со всех сторон, и ударная группа как раз вскрывала входную дверь. Одного они учесть не смогли – братья не зря арендовали именно эту хибарку.
Пока ручка двери зловеще дергалась, Баш держал вход на прицеле, а Ноа, беззвучно ругаясь, воевал с металлическим кольцом в крышке люка, ведущего в подвал. Вэйн толкнул локтем Ффамрана, рассеянно потиравшего запястья. Судья-Магистр закатил глаза, но все же присоединился к Ноа. Вдвоем они отодвинули тяжелую чугунную плиту и Вэйн первым, не колеблясь, спрыгнул вниз.
Под ногами неприятно хлюпнуло, а характерный запашок подсказал ему, что подвал, по-видимому, соединен с канализационной системой. Принц поморщился – не столько от вони, сколько от того, что Ффамран теперь до скончания века будет припоминать ему красоты города Рабанастра. Судья-Магистр Бунанса умел быть совершенно невыносимым, если дело касалось какой-нибудь несчастной испачканной рубашки.
- Ну вот, мало было мне фонтана, - буркнул приземлившийся рядом Ффамран, подтверждая опасения Вэйна.
Братья Ронсенберги спустились следом, задвинув крышку на место, и Ноа, погремев чем-то в углу, вытащил маленький масляный фонарь. Свет, отражавшийся от покрывавшей пол затхлой воды, бросал мертвенные блики на лица стоящих в подземелье людей. По потолку прогрохотали сапоги, и Ноа выскользнул из комнаты. Вэйн покорно пошел за ним, Ффамран двинулся следом. Баш замыкал их шествие, держа наготове арбалет – было непонятно, собирается он стрелять в пленников или в возможных преследователей.
Если бы кто-нибудь впоследствии попросил Вэйна описать их путешествие, он бы смог сказать только одно – оно было нереальным. Тусклый, неверный свет фонаря в руках Ноа, капающая, журчащая, текущая вода – откуда в центре пустыни столько воды? – подозрительные тени, шарахающиеся прочь по темным углам. Какие-то стоны, всхлипы, шорохи, как будто сам каменный лабиринт провожал их сотней глаз, недружелюбно шептался за спиной, решая, что делать с нарушителями границы. Когда они прошли уже достаточно много мостиков, лесенок и переходов, Ноа предложил остановиться и передохнуть. Вэйну показалось, что он просто не уверен, куда поворачивать дальше, но Ффамран не замедлил высказаться о наболевшем:
- А теперь, может быть, объясните, кто были те милые люди? – он уселся на парапет и поморщился. – И зачем вам понадобилось тащить нас по этому привлекательному местечку? Я насчитал уже три выхода на поверхность, которые мы оставили позади, и не факт, что отследил все. Между прочим, лично мне сырость и холод противопоказаны.
Баш молча отложил арбалет, стянул замшевую куртку и протянул пленнику, а Ноа коротко объяснил:
- Наша задача – передать вас с рук на руки живыми. Для них эта деталь роли не играет. Улавливаете разницу?
- Еще бы, - Ффамран все же закутался в куртку Баша и теперь нахохлившимся воробушком сидел на каменной "жердочке", - одно непонятно, с чего это вдруг такая популярность. Скоро вся Далмаска начнет за нами гоняться.
- Не исключено, - серьезно кивнул Ноа, настороженно глядя в сторону, откуда они пришли.
Баш спокойно и неторопливо разложил на осклизлых камнях арбалетные болты.
- Я их задержу, а потом догоню вас у южных ворот, - сказал он, проверяя оружие. Вэйн невольно залюбовался скупыми, выверенными движениями. Ноа присел на корточки, коснулся плеча брата – зеркальное отражение, и все же такой непохожий.
- Уверен?
Ффамран скептически наблюдал за импровизированным совещанием.
- А ничего, что у нас руки развязаны и мы вообще можем сбежать, если охранник останется только один? – протянул он.
Ноа, прищурившись, посмотрел на него.
- Одним вам не выбраться, - сухо сказал он. – Считайте это временным взаимовыгодным сотрудничеством.
Баш весь подобрался, словно хищник перед прыжком.
- Уходите, - приказал он, - они близко.
Ноа легко, слитным движением поднялся на ноги. Лицо его закаменело.
- У вас нет выбора, - он задержал ладонь на плече Баша, сжал пальцы. - Придется довериться нам.
- Я мог бы помочь, - Ффамран соскользнул со своего насеста и продемонстрировал метательный нож – похоже, сюрпризы в рукаве у него еще оставались.
- Уходите! – повторил Баш и сбросил руку брата. Ноа послушно кивнул и повел аркадийцев прочь по коридорам.
***
Вэйн проклинал себя за невнимательность, а Ффамрана – за упрямство; Ноа просто ругался, почем зря. Судья-Магистр Бунанса, должно быть, отстал на одном из поворотов, но, к сожалению, никто из них не заметил, когда именно. Зная Ффамрана, принц безошибочно предполагал, куда тот направился.
- Мы должны вернуться, - не терпящим возражений тоном сказал он. Ноа только помотал головой.
- Мы должны вернуться за моим другом и твоим братом, - Вэйн схватил своего спутника за ворот, - Ффамрану неймется, вот он и решил помочь Башу.
- Не важно, - на лице Ноа не дрогнул ни один мускул. – Вы считаетесь более ценным пленником, я не могу рисковать вашей жизнью.
- Что за чушь? – принц готов был отвесить упрямцу пощечину.
- Мне очень жаль, - он упрямо смотрел в пол, избегая чужого взгляда.
- Я не могу понять, - брезгливо процедил Вэйн, - ты нанялся меня похищать или работать телохранителем?
- И то и другое, - Ноа поднял глаза, и в голосе его послышался отголосок язвительного тона Баша, - Ваше Высочество.
Принц разжал руки, демонстративно вытер пальцы о штаны. Развернулся на каблуках и, не говоря ни слова, направился обратно – только затем, чтобы его схватили за плечо.
После минутной возни Вэйн оказался прижатым к неровной кладке стены – несмотря на все его попытки вырваться. Ноа не просто был сильнее, он с легкостью угадывал любые движения своего пленника, и впервые за эту ночь принц начал понимать, что их невинная затея вполне может закончиться трагично. "Именно поэтому мне нужен Ффамран", - напомнил он себе, выворачиваясь из одного захвата, чтобы попасть в новый. За все это время они не издали ни звука, и в этом тоже было что-то нереальное – бесшумная ожесточенная борьба в темном туннеле, словно ожившая картина из сказки про подземных чудовищ. Фонарь давно упал на влажный каменный пол и потух, они оба с трудом втягивали в себя воздух, и Вэйн чувствовал, как слабеет его хватка. Ноа снова прижал его к стене, навалился всем телом, не давая вырваться, и принц бедром почувствовал кое-что такое, что заставило его изумленно выдохнуть куда-то в шею своему противнику. Тот вздрогнул, на минуту теряя концентрацию, и рука Вэйна скользнула к его поясу, туда, где были пристегнуты ножны с коротким кинжалом.
Принц не знал, почему Ноа не использовал оружие – наверное, все из-за той же установки: неведомому заказчику он нужен живым и невредимым, - но у самого Вэйна подобных ограничений не было. Он выхватил клинок и прижал к шее противника, чувствуя костяшками пальцев бешеную скачку пульса под холодным лезвием.
- Шах и мат, - прошептал он, задыхаясь, упиваясь покорностью, с которой Ноа опустил руки.
Торопливые шаги и отсвет фонаря на стенах предупредили его о приближении гостей, и Вэйн с силой толкнул прижавшегося к нему мужчину в грудь, отскакивая в сторону с кинжалом наготове.
Ноа неожиданно пропустил удар и плюхнулся в лужу, ошалело мотая головой, а из-за угла показались Ффамран и Баш. Вэйн с облегченным вздохом опустил кинжал.
***
Теперь они снова пробирались по туннелям вчетвером, и Ффамран веселился вовсю.
- Вы, я вижу, хорошо развлеклись, пока нас не было, - трещал он, подмигивая своему принцу. Вэйн отмахивался и ворчал, что в следующий раз, когда Судье-Магистру Бунансе захочется приключений, к его услугам будет комфортная комнатка с мягкими стенами где-нибудь в исследовательском центре Драклор.
Это, конечно, был запрещенный удар, и Ффамран тут же заткнулся, решив посвятить досуг продумыванию изощренной мести. Он терпеть не мог, когда вспоминали любимое детище его отца, и Вэйн конечно же прекрасно знал об этом. А значит, сознательно сказал гадость, чтобы заткнуть ему рот.
Ффамран потренировался в прожигании спины императорского отпрыска взглядом, не преуспел и сосредоточил свое внимание на другом не менее интересном объекте.
То, что Баш двигается, едва скособочившись, он заметил, когда они еще бежали за Ноа и Вэйном. Тот несся впереди, ведомый по следу брата безошибочным инстинктом ищейки, без колебаний выбирая направление. Ффамран едва поспевал следом и видел, как Баш время от времени прижимает ладонь к правому боку. Удивительно было то, что он вообще пережил встречу с гвардейцами – разумеется, без помощи Ффамрана ничего бы не вышло, и Судья-Магистр Бунанса вовсе не рассчитывал на грязные ругательства, которыми встретил его неблагодарный спасенный. Однако, похоже что Баша все же достали, несмотря на уверения в обратном и старания Ффамрана. А может, его просто перекосило от того, что он увидел, как Вэйн угрожает ножом его брату.
Ффамран решил пока не забивать себе голову, тем более что они приближались к выходу на поверхность.
Ворота, ведущие из города в пустыню, на ночь крепко запирали, и их охраняли четверо стражников, однако никому не пришло бы в голову, что кто-то будет выбираться из Рабанастра через канализацию. Четверо беглецов торопливо нырнули за ближайшую дюну – выход из подземелий оказался прямо напротив южных ворот. К счастью, стража отважно спала на посту, поэтому никто не заметил смутные тени, пробирающиеся по предрассветной пустыне.
***
Им пришлось все же разбить лагерь в опасной близости от Рабанастра – Баш побледнел и шатался, будто пьяный, и, в конце концов, просто рухнул на руки брату.
Пока Вэйн собирал охапку ломких серых прутиков, оставшихся от чахлой пустынной растительности, Ноа раздобыл несколько кактусов, внутри которых оказалась сочная, свежая мякоть, великолепно утоляющая жажду. Ффамран тем временем перевязывал раны Баша, убеждаясь, что таким – бледным и молчаливым, - тот нравится ему гораздо больше. К счастью, если не считать потери крови, все было не так уж и плохо, поэтому, когда они втроем сидели у весело потрескивающего костерка и уминали кактусы, Судья-Магистр Бунанса пребывал в обычном своем жизнерадостном настроении.
- Итак, - болтал он, слизывая с губ кислый сок, - у нас снова патовая ситуация, господа! Двое похитителей, один из которых серьезно ранен, и двое пленников, которых ничто не отделяет он долгожданной свободы. Забавно, не правда ли?
- Вы уже сто раз могли сбежать, - пожал плечами Ноа. - Но не сбежали. Почему?
Ффамран оглянулся на Вэйна, но принца, кажется, интересовал только окружающий пейзаж.
- Скажем, нас просто интересует все новое и любопытное. Например, зачем похитители рискуют своей жизнью, чтобы спасти заложников, - он кивнул на невнятно стонущего в забытьи Баша.
- Не ваше дело, - буркнул Ноа, опускаясь на колени рядом с братом и отводя с его лба слипшиеся светлые волосы. Ффамрана передернуло. "Как здорово, - подумал он, - что эти близнецы хотя бы стригутся по разному, иначе с ними можно было бы свихнуться".
- То есть мы можем просто взять и уйти? - спросил он с опасной ленцой в голосе.
- Не можете, - Ноа бережно смочил соком кактуса потрескавшиеся губы Баша, не обращая внимания на пленников, - весь город вас ищет.
- Скорее, все ищут людей, переодевшихся гвардейцами королевы.
Теперь он, наконец, завладел вниманием собеседника - Ноа посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Это и были гвардейцы королевы, - сказал он.
- Чегооо?
- Погоди, Ффамран, - Вэйн соизволил тоже принять участие в разговоре, - все встает на свои места.
- Ничего не встает, - проворчал Судья-Магистр Бунанса. - Бессмыслица какая-то.
- Напротив, - принц внимательно смотрел на Ноа, - похоже, у тебя не Бюро, а дырявое сито. Кто-то знал, что мы отправимся в Рабанастр, и продал эту информацию Маргрейсам. А те заломили за голову солидорского принца и Судьи-Магистра такую сумму, что на уши встали не только всякие маргинальные личности, но и несравненная Ашелия. Возможно, Аль-Сид пообещал что-то ей лично, не знаю.
Лицо Ноа при этих словах потемнело, и Ффамран подавил желание схватиться за голову. Вэйн, конечно, молодец, что все это рассчитал, но возможно перед этим типом и не стоило так блистать интеллектом.
- Но существует и другая партия, - как ни в чем не бывало, продолжал принц, - они наняли этих двоих для нашей охраны. Проследить, чтобы мы остались в живых, зачем - пока не ясно. И ниточка от них тянется в Бальфонхейм.
- Почему в Бальфонхейм? - обреченно переспросил Ффамран.
Вместо ответа Вэйн подошел к Ноа и поднес его ладонь к своему лицу, раздувая тонкие породистые ноздри.
- Глоссерное масло, - с улыбкой сказал он, разжимая пальцы. - Никто, кроме воздушного пирата не будет сам менять масло в двигателе своего корабля, а портовые механики не умеют так ммм... профессионально драться.
- Пираты... - недоверчиво протянул Ффамран. - Воздушные пираты без неба? Путешествуют по канализации Рабанастра?
Он заметил, как при этих словах Ноа стиснул челюсти, будто запирая внутри готовые сорваться с языка слова.
- Итак, в городе нас ищут, а в пустыне ждет верная смерть от голода и жажды, - весело подытожил Вэйн. - Пора вызывать кавалерию.
***
После долгих споров Ноа согласился, что без помощи они не протянут и дня, но они с Ффамраном хором раскритиковали план, придуманный принцем. Увы, на стороне Вэйна была железная логика и возможность приказать Судье-Магистру заткнуться и делать, что велено. Поэтому, немного подремав в тени рыжих скал, Ноа и Вэйн направились обратно к столице Далмаски, оставив буквально кипящего от возмущения Ффамрана охранять раненого Баша.
Вэйн легко шагал вперед, почти не проваливаясь в мелкий красноватый песок, и раздумывал о том, как причудливо порой складываются человеческие судьбы. Будь с ним любой другой из его Судей - например, Берган (особенно Берган) - близнецам пришлось бы худо. С другой стороны, Берган не стал бы участвовать в подобной авантюре. Принц итак подозревал, что по возвращении в Аркадис Ффамрана ждет хорошая трепка от доброй половины Департамента.
Ноа угрюмо молчал, и принц чуть замедлил шаг, чтобы идти с ним рядом.
- Почему? Вы могли бы сразу все рассказать, и тогда не было бы нужды… - он красноречиво потер покрасневшие запястья.
- А вы бы поверили? – спросил Ноа, косясь на своего спутника. – К тому же, все сказанное и сделанное не отменяет нашей миссии. Моя задача – доставить вас заказчику целым и невредимым.
- А если не удастся ее выполнить?
- Удастся, - лицо Ронсенберга окаменело. – Вы не сможете нам помешать.
Вэйн иронично поднял бровь. Какая трогательная самоуверенность!
- Твой брат ранен, - напомнил он.
- Зато у меня есть заложник, угрожая которому я могу заставить Судью делать все, что угодно, - хищно оскалился Ноа.
Принц поморщился. Он все еще не был уверен на этот счет.
- Аэродром, - голос Ноа вырвал его из раздумий.
Они подошли к другим воротам Рабанастра, рядом с которыми действительно располагался порт для воздушных кораблей. Отсюда отправлялись рейсы во все уголки света, и среди разношерстной толпы легко было затеряться даже аркадийцу в потрепанной богатой одежде, не то что Ноа в его неприметном и удобном костюме. Вэйн против воли напрягался каждый раз, когда мимо них с топотом пробегал гвардейский патруль, и злился на себя за это. Пока им везло – никому и в голову не приходило, что беглецы могут вернуться в город. Однако принц подозревал, что везение это не продлится долго.
***
Симпатичная девушка в форме местной служащей после короткого разговора с Ноа провела их через служебный вход на летное поле, и Вэйн внезапно пожалел, что с ними нет Ффамрана. Его приятель, несомненно, пришел бы в восторг при виде разнообразных летательных аппаратов, окружающих их.
Здесь были неуклюжие уродливые грузовики, роскошные лайнеры, похожие на раскормленных до неприличия китов, изящные частные яхты, а за плотной серебристой сеткой маячили обводы имперского крейсера, на котором Вэйн и Ффамран прибыли в столицу (неужели только вчера?). Крейсера, который должен был отбыть из Рабанастра сегодня вечером. Принц прикинул шансы обратиться за помощью к дипломатам, с которыми они летели, но это было чревато раскрытием инкогнито, а меньше всего на свете Вэйн хотел, чтобы в Аркадисе узнали о его отсутствии. Достаточно и того, что об этом знает каждый бродяга в Далмаске и Розарии.
Поэтому он отвернулся от имперского корабля и ткнул пальцем в легкий прогулочный кораблик, обводами напоминающий слегка модифицированный аркадийский "Валефор".
- Вот то, что нам нужно.
- Но у него же нет пушек! – возразил Ноа. Вэйн покачал головой:
- Нам нужно в первую очередь выиграть время, а эта птичка, пожалуй, сможет обогнать любой из стоящих здесь кораблей.
- А если нас все же догонят? – не сдавался Ронсенберг, сам с интересом разглядывающий выбранное Вэйном транспортное средство.
- Не я здесь воздушный пират, - пожал плечами принц. – Итак, пойдем искать его капитана?
- Что?
- Чтобы нанять корабль, нужно найти его капитана, - терпеливо объяснил Вэйн опешившему собеседнику.
- Но я думал, ты хочешь угнать корабль, а не нанять его? – осторожно спросил Ноа.
- Уголовщину я оставляю вам, - безапелляционно заявил принц и направился обратно в здание аэродрома.
***
Однако поиски ничего не дали, - никто из сотрудников аэродрома не знал, кому принадлежит изящная яхта. Ни ее идентификационный номер, ни название, ни порт приписки не значились в реестре, и само по себе это уже было достаточно странно – будто она взяла и соткалась из ниоткуда. О ее капитане, естественно, тоже никто не слышал.
Однако когда Вэйн и Ноа, окончательно запутавшись в хитросплетениях местной бюрократии, присели за столик в зале ожидания, не прошло и пяти минут, как к ним без приглашения подсела незнакомая виера, вместо приветствия дернувшая белым ухом.
- Ищете корабль? – она вопросительно склонила голову набок. Вэйн был уверен, что никогда раньше ее не встречал, а вот Ноа замер, не донеся стакан с коктейлем до рта. Впрочем, Вэйн не мог сказать, отчего это – то ли пират узнал симпатичную ушастую барышню, то ли его впечатлил минимализм в одежде, характерный для этой расы.
Принц из вежливости сделал паузу, понял, что от Ноа ответа не дождешься и в качестве затравки выдал одну из самых обаятельных улыбок из своего репертуара.
- Если ваш корабль достаточно быстрый.
- Быстрый? – виера с успехом продемонстрировала, что если у нее зубов и не больше – они определенно острее. – "Луч" пролетел от Фароса на Ридоране до горы Бур-Омисэйс за три дня. По прямой. Через области, богатые природным магицитом. Это самый быстрый корабль во всем Ивалисе, мальчики, и он вам подходит. Какой груз?
Вэйн покачал головой.
- Только пассажиры. Четыре человека – и никаких вопросов.
- Хотите оказаться подальше отсюда?
- Скажем, у нас возникли проблемы личного плана. Нужно будет забрать еще двоих в пустыне. Чем быстрее мы окажется за пределами территории Далмаски – тем лучше.
- И вам все равно, куда лететь? – виера качнула длинным ногтем салфетницу в форме лодочки, с неприятным звуком провела рукой по столу, царапая гладкую поверхность.
- Это мы сможем обсудить после, - Вэйн снова ласково улыбнулся. – Десять тысяч. Половина сейчас, половина потом.
- Идет, - ушастая девица грациозно поднялась с места. Дайте мне полчаса и подходите к посадочной площадке. Раз уж вы изначально присматривались к моей птичке, то без проблем узнаете свой транспорт. Да, и если у вас проблемы с местными властями, то лучше вас уйти отсюда, иначе ни я, ни самый быстроходный корабль на Ивалисе вам не помогут, - она кивнула на выход из здания, у которого толпились гвардейцы, и растворилась в толпе.
- Десять тысяч? – недоверчиво переспросил Ноа, когда они с Вэйном пробирались через зал в поисках местечка поукромнее.
- Она наверняка решила, что я сумасшедший миллионер, - принц не стал сдерживать довольную улыбку. – Видишь, как все оказалось просто.
- Не так уж и просто…
Он не договорил. Они завернули за угол и лоб в лоб столкнулись с отрядом королевских гвардейцев. Вэйн замер, лихорадочно продумывая варианты, а Ноа просто дернул его за шкирку, так что они оба ввалились в дверь оказавшегося – весьма кстати – рядом туалета и прижал к стене, жестко и настойчиво целуя в губы.
Краем глаза принц заметил, как округлились глаза заглянувшего в туалет гвардейца, и затем услышал дружный гогот и мерные шаги. Опасность миновала, но поцелуй все продолжался. Вэйн на пробу провел пальцами вверх по коротко стриженому затылку Ноа и почувствовал, как прижавшееся к нему тело сводит судорогой.
- Интересный… экспромт, - выдохнул принц в губы пирату, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
Ноа неловко дернулся, как муха, запутавшаяся в паутине, но Вэйн и не думал отпускать его, целуя на сей раз сам – так же жадно и ненасытно.
Облицовка стены холодит спину, и слишком много одежды между ними, слишком многое между ними, и приглушенный стон куда-то в чужое плечо, прикусывая кожу над ключицей, выгибаясь под невыносимо осторожной лаской… Вэйн нетерпеливо двинул бедрами, накрыл руку Ноа своими пальцами, направляя, подсказывая, задавая ритм – и все внезапно стало правильным и настоящим. Он коротко, судорожно вздохнул и пошатнулся, чувствуя, как слабеют колени. Пират подхватил его, не давая упасть, и Вэйн благодарно ткнулся носом ему в шею, приходя в себя.
Как только он нашел в себе силы отстраниться, Ноа резко шагнул назад, отдернув руки, будто боясь обжечься. Его расширившиеся зрачки почти полностью поглотили радужку, и принц при желании мог бы рассмотреть в них свое отражение. Ронсенберга ощутимо трясло.
- Я… Мы… - выдавил он, запинаясь, и отступая еще на шаг.
- Мы решим это после, - твердо сказал Вэйн, поправляя одежду. На что у них точно не было времени, так это на выяснение отношений.
Ноа вскинулся, и теперь кроме желания в его глазах ясно читался страх.
- Я не должен был… - предпринял он еще одну попытку.
- Пос-ле, - по слогам произнес принц, и повернулся к раковине, чтобы помыть руки.
В зеркале за его плечом Ноа затравленно озирался по сторонам.
- Иначе опоздаем на свой рейс, - напомнил Вэйн отражению и первым вышел из туалета.

Продолжение в комментах =>

@темы: FF XII, фанфики, фест "Алиса в Зазеркалье"

---

Фест "Алиса в Зазеркалье". Final Fantasy VII

[говорящая помидорка]

Название: Не тот мир
Фандом: Final Fantasy VII
Пейринг: Сефирот/Рено и другие, автору потребовались статисты
Рейтинг: PG-13 за упоминание гомосексуальных отношений
Отказ от прав: да
Промт:3. Рено - главный архитектор Мидгара, Сефирот - глава научного отдела ("ботаник" в натуре,в белом халате, очках и даже немного пацифист в душе).
Предупреждение: это типа философская сага, без рейтинга, и как любая философская сага - ни о чем, в общем, и многабукоффф. Автор не обидится, если читатель, утомившись в первом же абзаце, ниасилит прочтение данного шедевра целиком. Автору просто хотелось поразмыслить о вечном. Но тем читателям, которые все-таки это прочтут, автор будет очень благодарен.


В лаборатории было душно. Кондиционер не работал, в углу утробно гудела вытяжка, окна распахнуты настежь. Бесполезно. Над городом который день висело вязкое, дымное марево, изнывающие от жары улицы были безлюдны, и тягостное ощущение липкого дежавю отдавалось в затылке тупой ноющей болью. Сефирот поморщился, устало потер виски, наблюдая за тем, как легкий ветерок нещадно треплет страницы разбросанных по столу лабораторных журналов. Надо бы убрать их в шкаф, подумал ученый, все равно ничего путного он сегодня не сделает. Но подниматься было жарко и лень, ничего не хотелось, даже курить. И принесла же нелегкая этого рыжего...
Рено сидел напротив. Ссутулившись, мрачно разглядывая изъеденный бурыми пятнами линолеум. Сефирот отлично его понимал, и в общем любил этого шумного, блестящего пижона. При всей своей несобранности, неутомимой потребности шикануть с размахом, Рено твердо и очень грамотно руководил строительством Мидгара, делая город как минимум безопасным. Он умел изобретать лихие многоходовки, рисковать по крупному, отчаянно, но всегда разумно, врать, изворачиваться, льстить, нагонять панический ужас, дожимать… Другими словами - он был топ-менеджером Корпорации, прекрасным, уверенном в себе и в своем Строительном Департаменте. Но при личном общении был несносен - развязен, нахрапист, заносчив, зачастую жесток. Еще месяц назад он, вальяжно развалившись в этом вот самом кресле, жестко и доходчиво объяснил Сефироту, почему финансирование строительства Мидгара будет увеличено, а бюджет исследований Научного Департамента - наоборот, сокращен почти вдвое, и куда он, Сефирот, может идти со всеми своими претензиями. И гениальными идеями. И стремлением сохранить лабораторию. И нежеланием сокращать прекрасных сотрудников. Было странно сейчас видеть Рено таким - мрачным, смущенным и растерянным.
- Значит, ты работал в борделе... - Сефирот задумчиво потер переносицу, там, где был красный след от очков.
- Мне снилось! - с нажимом проговорил Рено, при этом он перевел взгляд на пальцы Сефа, теребившие очки в тонкой стальной оправе. Пальцы были длинными, изящными, и взгляд Рено с удовольствием задержался на них. Сефирот был идеален, во всем - генетическая мутация, опытный образец, с телом воина и мозгами гения. Из этого потрясающего набора Сеф по назначению использовал только мозги. По сути будучи пацифистом, он ненавидел решение вопросов с помощью силы во всех ее проявлениях, а представить его на поле боя, с катаной в руках, направо и налево сносящим головы монстрам - было бы совершенней утопией. Он и дрался-то последний раз еще в университете, кажется… Да-да, в университете, точно, они тогда здорово нажрались, и брели домой какими-то темными переулками. Исполнив весь свой песенный репертуар, Рено, помнится, заскучал и исключительно в целях поднять себе настроение, привязался к двум солджерам, торопливо шагавшим по каким-то своим ночным делам. В отличие от Рено, солджеры были трезвыми, и наваляли бы ему по первое число, если бы не Сеф. Он словно и не пил вовсе - настолько легко и изящно разобрался с вояками, потом, правда, помогал им подняться, смущенно отряхивал их от пыли, сокрушаясь по поводу пятен мазута, которые теперь вот не отстирать, многословно и витиевато извинялся и заверял, что все это недоразумение, и больше не повторится, он проследит, и вообще Рено ничего такого в виду не имел, он просто пьян, как сапожник. Вот именно так Сефирот и сказал тогда - пьян, как сапожник. В общем, расстались они если не друзьями, то хорошими приятелями. Сеф это умел. И Рено любил его за это… ну, кроме всего прочего - за это тоже. Вспомнив, за что еще он любил Сефа, Рено шумно сглотнул и коротко мотнул головой, прогоняя видение.
- Хорошо, - Сеф согласно кивнул. - Тебе снилось. Давай дальше.
Рено ссутулился еще больше, хотя казалось, это было невозможным.
- Дальше - еще хуже… Эти мои сны, их много, понимаешь? Они периодически случаются… И не только сны. Иногда случаются дежавю. На совещаниях, по пути на работу, за обедом, даже когда с тобой трахаюсь иногда…
Сефирот изумленно приподнял бровь.
- Да, черт возьми! - не давая ему возможности вставить слово, продолжил Рено. - В общем, сюжетная линия такая. У меня появились постоянные клиенты, турки. И вот один из них, Ценг, между прочим… знаю, звучит как бред, но все мои сны бред, так что… Так вот, Ценг предложил мне работу турка… ну я сам напросился, если честно. Так я познакомился с Шинра, который… ты не поверишь… был Президентом.
Сефирот облокотился на стол и изумленно присвистнул.
- Точно, - согласился с ним Рено. - Вместо того, чтобы бродить по коридорам со стремянкой и вкручивать лампочки, он руководил Корпорацией. Но это еще не все - я… как бы это так выразиться… стал его персональной шлюхой.
Сеф подался вперед всем корпусом и настолько решительно, что чуть не свалился с табуретки.
- Действительно, бред, - выдавил он, с трудом удерживая равновесие.
Рено согласно кивнул, устало провел рукой по лицу и посмотрел на Сефа с такой тоской, что у того засосало под ложечкой. Захотелось сгрести рыжего в охапку, утащить к себе и спрятать от всего мира, и от этих дурацких снов.
- Но это еще не все, - Рено снова вернулся к изучению пятен на линолеуме. - Потом Шинра умер, Президентом стал его сын. Ты этого парня знаешь, это Руфус, ну бармен из кабака напротив твоего дома… Так вот, с Руфусом я спал тоже. Руфус оказался совершенно невоздержанным сукиным сыном… в сексуальном плане, это меня здорово бесило, потому что я его любил.
Последние слова больно задели Сефа. Он тоже помрачнел и взглянул исподлобья, с трудом сдерживая раздражение.
- А был хоть один человек, с которым ты не спал?
Рено сдвинул брови и закусил нижнюю губу, задумавшись. И то, как забавно, по-детски наивно он это сделал, заставило Сефа забыть о раздражении и об измене Рено, пусть и существующей только в его снах, но все же… Сефироту снова хотелось защитить его от всех неприятностей - реальных и мнимых. Он уже пожалел о своих словах, но Рено упрямо тряхнул рваной рыжей челкой и вперил в Сефа очень недобрый взгляд.
- С тобой я спал тоже, если ты об этом, - мстительно сообщил он. - И ты, мать твою, был Генералом армии Корпорации. И тоже не отличался разборчивостью в сексуальных связях.
Сефирот приоткрыл было рот, но передумал и с тоской посмотрел на разбросанные по столу журналы… Теперь-то он точно к работе вернуться не сможет. Он осторожно положил на стол очки и все также глядя на журналы, глухо произнес:
- Имей в виду, если ты вздумаешь изменять мне на самом деле, я тебя убью. Я действительно могу, ты знаешь.
То, каким отстраненно-холодным и не терпящим возражений тоном это было сказано, удивило даже самого Сефирота. А еще больше его удивил тот факт, что он действительно готов был исполнить угрозу. Он и раньше замечал за собой вспышки неконтролируемой ярости, гнева, необъяснимого животного желания подавлять, подчинять, быть первым, и в такие моменты испытывал непреодолимую потребность доказать свое превосходство силой. Где-то в темных недрах его существа дремал зверь, Сефирот знал об этом. Иногда этот зверь ворочался во сне, и тогда Сефирота охватывал панический ужас - он действительно боялся, что однажды зверь этот проснется, и неизвестно чем все закончится. Краем сознания он понимал, жестокость - часть его натуры. Не реализованная, и если повезет, никогда реализованной не будет, но тем не менее.
Сефирот в сердцах одернул себя и поднял виноватый взгляд на Рено. Собственно, Рено действительно хорошо его знал, он был единственным человеком, имевшем представление о темной стороне натуры Управляющего Научным Департаментом. Сефирот успешно контролировал себя на людях, но не всегда мог сдержаться в постели, и тогда ему приходилось в жуткой спешке вести Рено в больницу, маяться около операционной в ожидании пока Рено зашивали, а потом сутками сидеть у его больничной койки, держать за руку, целуя в рыжую макушку просить прощения и клясться, что подобное не повторится. До следующего раза.
Рено с этим мирился. Стоически. Потому что никто не идеален, уж Рено-то это знал, а Сефирот был надежным, до идиотизма преданным, умным и рассудительным, трогательно-заботливым, и кроме того - невероятно, потрясающе красивым. После стольких лет, прожитых вместе, Рено чувствовал настроение Сефа. Вот как сейчас. Он сдвинул брови и постарался поймать его взгляд.
- Прости, - тихо выдохнул Рено. - Я же не нарочно. Оно меня пугает, поэтому я и решил тебе рассказать. Надеялся, вдруг тебя посетит умная мысль, способная объяснить это дерьмо. Из нас двоих только ты - гребаный гений.
Сефирот почувствовал себя тоскливо. Он не мог помочь Рено - толкового, разумного объяснения этим видениям у него не было. Впрочем, как и видениям собственным, о которых Сефирот не собирался говорить никому, даже Рено, даже сейчас. Но если подумать… какого черта? Возможно, сейчас как раз самое время. Рено на него надеялся, и Сефирот решился.
- У тебя никогда не возникало ощущения, что с этим миром, с этой реальностью что-то не так?
Рено изумленно поднял брови, отчего его лицо приобрело выражение чистоты и невинности.
- Не так? Это как - не так?
- Ну, словно, ты чувствуешь себя не на своем месте, - пояснил Сеф.
Рено пожал плечами и протянул с сомнением:
- Вроде нет, все как надо. Ты что имеешь в виду?
Сефирот тяжело вздохнул. Напрасно он затеял этот разговор - сложно объяснить то, чего он сам не понимал по большому счету.
- Существует такая теория… Ее изобрели в глубокой древности, но так никто и не доказал, и вряд ли докажет в будущем… Теория о множественности миров. Идея в том, что параллельно существует бесконечное множество вероятностных сочетаний возможного развития событий - множество миров, множество реальностей иными словами. В одной из этих реальностей существуем мы. Но не обязательно в той, которая для нас была бы оптимальной. И вот, в случае, если мы по каким-то причинам оказались в не оптимальной, не подходящей для нас реальности, то иногда… иногда мы можем это ощущать. Как ты сейчас - видеть это в снах, в дежавю…
Рено не дал ему закончить. Он стремительно поднялся, сделал пару шагов, пересекая разделявшее их пространство, и угрожающе навис над Сефиротом. Внешний вид Рено, хрупкий и по девчачьи изящный, был обманчив - при желании, да и без особого желания Рено мог дать в морду, в том самом, примитивном смысле, и Сефирот знал это. Как и то, что сейчас, возможно, будет больно. Но продолжал сидеть, глядя на Рено снизу вверх.
- Хочешь сказать, что бордель - это самый подходящий для меня мир? - прошипел Рено.
- Ты хотел объяснений? У меня есть только это. Выбирай, или бордель, или осознание того, что от напряженной работы у тебя поехала крыша, - в тон ему ответил Сефирот.
Пару секунд они разъяренно пялились друг на друга, затем Рено отступил на шаг назад, недоверчивым взглядом смерил Сефа с головы до ног и растянул губы в этой своей похабной ухмылке, за которую Сефу хотелось одновременно и убить его, и затрахать до смерти.
- А что не так с твоей реальностью, Сефирот? Ты тоже видишь эти дежавю, я правильно понял?
Сефирот равнодушно пожал плечами. Он ведь ожидал, что Рено сообразит, зачем ему понадобилось разыскивать эту дурацкую теорию? Разумеется, ожидал, но надеялся, что Рено разберется не так быстро.
- Я вижу себя воином, - он хмуро посмотрел на Рено. - Не генералом - просто воином. Накатывает, когда смотрю в зеркало. Тебе стало легче?
- Вот черт, - выдохнул Рено, бессмысленно огляделся, словно что-то искал, но так и не найдя, присел на край лабораторного стола. - Значит, правда?
Сефирот поднялся, сильно сжав его плечи, притянул к себе и заглянул в огромные зеленые глазищи.
- Возможно, не бордель, возможно, твое подсознание трансформирует несоответствие реальности таким странным образом. Неважно. Главное - ты не сходишь с ума, этому есть объяснение.
Рено благодарно потерся щекой о жесткий, накрахмаленный ворот его лабораторного халата.
- Ты только Ценгу не говори, ну про турка. Он парень обидчивый, но сдержанный и очень скрытный, никогда не знаю, что у него на уме, и если он вдруг уволится… Второго такого замечательного секретаря, я в жизни не найду.
Сефирот усмехнулся, наклонился и осторожно прихватил губами нежную кожу на его длинной худой шее.
- Не скажу, обещаю…
В этот момент с грохотом распахнулась дверь, и в лабораторию ввалился Захария - лаборант, темноволосый, смешной, шумный. Он оглядел помещение и, смутившись, нерешительно замер на пороге.
- Ну, я пойду. - Рено отстранился, быстро мазнув губами по губам Сефирота. - Я сегодня задержусь, принимаю объект в Седьмом секторе, и это надолго.
Поправляя пиджак, Рено направился к выходу. Зак отступил позволяя ему покинуть лабораторию, и проследил за ним взглядом до тех пор, пока дверь за Рено не закрылась.
- Что это с ним? Выглядит, словно поганок нажрался.
Сефирот гоготнул, осуждающе посмотрел на Зака, но все же ответил:
- Рефлексия, я думаю. Или ранний кризис среднего возраста. Возможно, все вместе.
Зак кивнул с таким видом, словно все понял, и тут же спросил:
- И что это значит?
- Поиск ответа на вопрос, так ли он хотел прожить свою жизнь, - терпеливо пояснил Сефирот.
- Ну... - протянул Зак. - Если бы мы это могли решать... Я бы хотел совершить подвиг. Ага, точно. Но только так, чтобы об этом никто никогда не узнал - ненавижу, все эти помпезные чествования героев.
Сефирот улыбнулся
- Что же это за подвиг, если никто о нем не знает?
Зак равнодушно пожал плечами.
- Ну, такой вот дурацкий подвиг. Слушай, Сеф, мне бы слинять сегодня пораньше. Назавтра я все подготовил - реактивы в холодильнике, посуду помыл, кондиционер придут чинить вечером. Что скажешь?

У входа в лабораторный комплекс по раскаленному асфальту сонными мухами бродили митингующие экологи. Они ошивались здесь каждый вечер, но сегодня Сефирот с уважением посмотрел на этих хмурых, грязных от пота и налипшей пыли энтузиастов - вот же, жара, грязь, дышать нечем, а этим - все нипочем. И как обычно, Сефирот наткнулся на Его взгляд. Небольшого роста, белобрысый, смешной и взлохмаченный, их предводитель - почти мальчишка - всегда смотрел на Сефа по-особенному. Не взирая на транспаранты и убеждения. Черт знает, что было в этом взгляде. Обожание? Ненависть? Желание?
Э, нет, малыш, даже не смотри, пока Рено жив… не в этой реальности, - привычно подумал Сефирот, прихватил ворот рубашки и ускорил шаг.
Помня обещание Рено задержаться, он завернул в бар в квартале от дома. Руфус, красивый как зимнее небо, и такой же отсраненно-холодный, с безразличием наблюдал за тем, как Сефирот пристраивается на высокий табурет.
- Как обычно?
Сефирот покачал головой.
- Давай двойную.
- Как скажешь.
- Послушай, Руфус…
- Да? - откликнулся бармен. Было еще слишком рано, в зале - почти никого, и Руфус отчаянно скучал.
- Спросить тебя хотел... - Сефирот на мгновение задумался, подбирая слова. - Вопрос покажется странным, предупреждаю.
Руфус еле заметно улыбнулся. Он всегда так улыбался, словно боялся случайной улыбкой разрушить хрупкий образ неземного величия.
- У вас, ученых, все вопросы странные. Я слушаю.
- Если бы ты мог выбирать... если бы мог, чему бы ты хотел посвятить жизнь?
- Что бы я хотел делать? - Руфус усмехнулся и удивленно приподнял брови. - Я хотел бы управлять миром.
В изумлении Сефирот чуть было не открыл рот. Он смущенно кашлянул и снова посмотрел на Руфуса.
- Ты это сейчас серьезно?
- Ты даже не представляешь, насколько я сейчас серьезно, - с этими словами Руфус выудил откуда-то из недр за стойкой шейкер и отправился на другой ее конец, к подошедшему посетителю, а Сефирот сосредоточено уставился в свой стакан, словно пытался среди утопленных в янтарной жидкости кубиков льда отыскать истину.
Вскоре устав от этого бесперспективного занятия, он поднялся, направился к узкой двери у конце зала и дальше по коридору, к заветной двери с большой буквой М. Вымыв руки и уперевшись ими в раковину, Сефирот долго стоял, не решаясь поднять глаза. Затем медленно, осторожно перевел взгляд в зеркало, где на фоне цветного кафеля и шеренги дверей кабинок, декорированных замысловатыми резными ручками, перед ним стоял совершенно незнакомый человек. Длинные серебряные пряди стянуты в хвост, за стеклами очков - зеленые глаза с продольным кошачьим зрачком. Все как обычно, но что-то было не так. Как обычно - не так.
Сефирот смотрел на свое отражение, на себя, чужого, и думал о том, что где-то наверняка есть другой мир. Мир, в котором Рено стал бы персональной шлюхой самого влиятельного человека на планете, где Захария обязательно совершил бы свой дурацкий подвиг, где Руфус мог бы управлять миром, где даже этот мелкий белобрысый придурок-эколог…- как же его… Клауд, кажется, - имел бы шанс спасти мир, вместо того чтобы таскать транспаранты с призывами о его спасении. Где он сам, Сефирот, мог бы себе позволить не думать о бюджете, не тратить времени на просчет утопических бизнес-планов, не контролировать каждое сказанное слово, и временами - выпускать рвущегося на свободу зверя. Мир, где этот зверь мог убивать, и возможно, был бы убит, и это было бы неважно, потому что там Сефирот мог бы стать собой.

@темы: фанфики, FF VII, фест "Алиса в Зазеркалье"

---

Фест "Алиса в Зазеркалье". Final Fantasy VII

[говорящая помидорка]

!!! Подмена и фик - экспромт автора и "свободное участие".

Название: Тихий омут
Фандом: Final Fantasy VII
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Подмена: Клауд и Сефирот
Отказ от прав: все права на персонажей у Square Enix

В тихом омуте водится нечисть. Зак всегда это знал.
Более того, нечисть там водится исключительно когтистая и зубастая. И это солджер Фэйр знал тоже. Кажется, так еще мама говорила. Или, может быть, Анджил когда-то.
Но видеть доказательство данной теоремы Заку как-то не приходилось. Пока он не попал в Нибельхейм.
Лучше бы не попадал.

- 1 -

Зак был единственным ребенком в семье. В детстве ужасно хотел, чтобы у него был братец, с котором можно играть и отвешивать друг другу нежного пинка. На худой конец, сестренка. Периодически он надоедал маме и папе просьбами прикупить кого-нибудь младшего и пополнить семейство, раз уж им был не по карману старший брат.
Увы, похоже, у родителей и на мелкого не хватало денег.
Ответ на просьбы Зака и все желания, загаданные им на новый год, пришел много позже. Когда Фэйр уже был солджером, служил вдали от родного дома и даже догадывался, что детишек приобретают не в магазинах.
У него все-таки появился младший брат.
Зак встретил его, когда отправился на миссию в Модеохейм. Стечение обстоятельств, которое можно было бы назвать чудом.
У братишки были своеобразные вкус и чувство стиля, о чем свидетельствовала оригинальная прическа, напоминавшая Фэйру чокобо. Еще у него были глаза цвета мечты, которыми мальчишка скоро стал поглядывать так же, как Зак смотрел на Анджила. Этот восхищенный взгляд и ласкал самолюбие, и держал в тонусе. Страшно было расслабиться, сотворить какую-нибудь дурость и не оправдать доверия чокобенка.
А еще, он тоже был родом из провинции. Наверное, поэтому нашел общий язык с Заком. Сам Фэйр легко сходился с людьми, даже не задумываясь об этом, но Клауд Страйф был довольно замкнутым парнишкой. Может быть, неудача, которую чокобья башка потерпел в достижении своей мечты, сделала его таким угрюмым. Кажется, Страйф не очень-то хотел говорить об этом, а лезть с расспросами значило проявить назойливость. Все равно, что заявиться в гости без приглашения.
Незадолго до знакомства с Клаудом, Зак встретил солджера, которого не осмелился бы назвать ни старшим братом, ни учителем. Но этот человек, при всей внешней холодности, был другом. Сефирот. Лучший из Лучших солджеров. Фэйр слышал о герое войны с Вутаем и до этого, но не думал, что он окажется таким... человечным.
Сефирот и Клауд были непохожи, но все же, их объединяло кое-что. Кое-что, беспокоившее бы Зака, если бы он задумывался об этом. Только обычно Фэйр не заморачивался над такими тонкостями, как психоанализ.
Помимо того, что Зак считал обоих своими друзьями, оба были "тихим омутом". Омутом, в котором может водиться что угодно.

- 2 -

Зак не мог сказать, что ничто не предвещало беды. С тех пор, как они очутились в Нибельхейме, Клауд стал угрюмым, молчаливым и еще больше замкнулся в себе. Но внимание Фэйра было отвлечено на миссию и Сефирота. С которым, кажется, тоже не все было в порядке.
К тому же, Зак, которому снились сны про Аэрис, был совсем не дурак. Он видел, как Страйф смотрит на Тифу, и этим объяснял изменения в настроении приятеля.
Логика была хорошим кляпом для непонятного беспокойства и смутных предчувствий, которые не оставляли солджера.
После встречи с Генезисом в реакторе, Фэйр опасался, что Лучший из Лучших может сотворить что-нибудь... Что-Нибудь.
Но беда всегда приходит, откуда ее не ждут.
Это Клауд сошел с ума и сжег Нибельхейм.
Не Сефирот.
Клауд.

Сколько разрушений может совершить свихнувшийся шестнадцатилетний сопляк, который так и не стал солджером? Да, Зак знал, что буйные сумасшедшие намного сильнее, чем здоровые люди. Но все равно не мог поверить, что ад, творившийся на улицах Нибельхейма, был делом рук одного мальчишки.
Мальчишки, которого надо было остановить, во что бы то ни стало.
Безусловно, Страйф был не так прост, как казался. Разозлившись, он терял голову. Разозлившись, он словно получал доступ к какой-то Силе. Превращавшей спокойного юношу в берсерка.
Клауд шел к мако-реактору. Фэйр следовал за ним, мимо горящих домов и людских тел.
В реакторе он нашел Тифу. Девушка пыталась остановить Страйфа и едва не поплатилась за это жизнью.
В тихом омуте водятся демоны.
Где же Сефирот, когда он так нужен?

Внутри реактора царили тишина и спокойствие, и ничто не напоминало об ужасе, который творился на улицах. Сюда не просачивались треск огня и запах дыма, запах страха и безумия.
"Меч... мой меч... меч, которым Анджил никогда не пользовался... у него мой меч. Клауд забрал его из комнаты."
Бастер Сворд казался неподъемным, но Страйф держал оружие, словно перышко.
И его внимание было поглощено контейнером, который содержал в себе ответ на все вопросы.
- Клауд! - голос солджера загрохотал, отражаясь от стен. - Отвечай! Что ты наделал?! Зачем?!
Страйф обернулся и взглянул на друга с кривой усмешкой, казавшейся странно взрослой на его лице.
- Я убиваю монстров, - ответ Клауда был слишком спокойным. Почти безжизненным. Как и глаза. - Убиваю настоящих монстров.
Зак сжал кулаки, но заставил себя устоять на месте.
- Это твой родной город, - сказал он почти шепотом. - Твои земляки. И люди. А не монстры. Ты сошел с ума.
- А кто, по-твоему, монстры?! - расхохотался Страйф. - Если не люди?! Кто поддерживает Корпорацию? Кто потребляет дешевую энергию? Кто отдает своих детей в солджеры? Кто ставит эксперименты над собственными детьми? Кто уничтожает Гайю? Кто убивает друг друга? Кто готов на что угодно, лишь бы ухватить лучший кусок? Монстры, Зак, рождаются не в лабораториях. У монстров нет крыльев, когтей и клыков. Монстры - это мы. И мы убиваем каждый день. Ради наживы, ради удовольствия, а не для того, чтобы выжить.
- Что ты говоришь? - Фэйр забыл о злости, глядя на друга широко распахнутыми глазами. - О чем ты... мать твою... говоришь?!
- Ты не слышишь? Я говорю, что на Гайе не воцарится мир, пока все люди не умрут... Пока люди живы, будут появляться все новые монстры! Как он хватался за голову, спрашивая себя, монстр он или человек... Как будто это от происхождения зависит, кто ты. Как будто родившись не в результате эксперимента, ты можешь убивать по приказу, убивать сотнями, и это не делает тебя...
- Откуда ты... тебя там не было!
- Я все видел, - ответил Клауд, и Заку достаточно было одного взгляда на его лицо, чтобы понять - мальчишка не врет. Был. Видел. Исхитрился.
- Значит... - спросил Фэйр медленно, снова сжимая пальцы. - Монстры. И я?
- И ты. И я. И он. Все.
- И Тифа?
Губы Страйфа болезненно искривились, но ответ последовал практически сразу же, без задержки. Такой же уверенный.
- И Тифа... - выдохнул Клауд и напал. Без предупреждения.
Зак еще успел удивиться, когда он научился так управляться с мечом и двигаться с такой скоростью? Клауд же не был солджером.
Потом думать стало некогда. Тело реагировало само, без участия разума, повторяя все уроки, вбитые в подкорку, доведенные до уровня рефлексов обучением и службой. Уклонялось, нападало.
Потом была боль.
Потом - тьма.

Из темноты в боль его вытащило прикосновение чьей-то руки.
Веки отказывались слушаться, как и все тело, но Фэйр заставил себя разлепить глаза. Мир расплывался и двоился. В реакторе снова было тихо.
Зак с удивлением обнаружил, что лежит.
С еще большим удивлением понял, что спаситель растянулся на полу рядом, неловко зажимая грудь ладонью. Взгляд Фэйра задержался на пальцах, прижатых к черной коже плаща, но потом скользнул выше, к знакомому лицу.
- Сефирот... - выдохнул Зак. - Ты все-таки пришел... Я... знал, что придешь... Где Клауд?
- Там... - сказал Лучший из Лучших, но Фэйру не хватило сил посмотреть, куда показывал солджер. Вместо этого он, как зачарованный, продолжал разглядывать лицо генерала и не мог отвести глаз.
Сефирот был бледен, как мертвец, но спокоен.
Мир медленно вращался и раскачивался вокруг них.
- Ты... остановил его?
- Да.
У Фэйра перехватило горло.
- Это моя вина... я не... уследил... он был мне, как... Сефирот?!
Зак с ужасом увидел, что в углах рта солджера набухают темные капли. Снова посмотрел вниз, на его пальцы, и понял, что плащ генерала мокрый от крови.
Сефирот прижал свободную ладонь к губам и глухо закашлялся. Влажный, булькающий звук. Когда он опустил руку, рот и подбородок оказались перепачканы кровью. Неровное дыхание надувало и лопало пузыри на губах солджера.
- Сефирот?!
Лучший из Лучших попытался усмехнуться, но не смог.
- Это я должен был... я должен сжечь... это я монстр... не он...
- Эй, подожди, поговори со мной, не... спи, не спи, я не могу потерять еще и тебя, посмотри на меня, Сеф! Не уходи!!!
Глядя, как тускнеют и закатываются кошачьи глаза, Зак взмолился про себя, чтобы это оказалось неправдой.
Это не могло происходить на самом деле.
Это был сон.
Пожалуйста. Только сон.
Всего лишь сон.

И это действительно был только сон. Кошмар, от которого Зак проснулся с криком.
Но реальность оказалась еще страшнее.
Сефирот сжег Нибельхейм.
Не Клауд.

"...По разным берегам нам выпало рассвет встречать.
Ты там, где свет, а я - где боль
(и только боль),
Где жизнь – струна,
и ей длина - обрывок сна…"

@темы: фанфики, фест "Алиса в Зазеркалье", ангст, PG-13